Ли Пфайффер

Узнайте больше в этих связанных статьях Britannica:

границ | Жадность — это обоюдоострый меч? Роли потребности в социальном статусе и воспринимаемой справедливости при распределении доходов во взаимосвязи между жадностью и эффективностью работы

Введение

Дискуссия о жадности так же стара, как и дискуссия о богатстве и власти.Хотя был достигнут консенсус в отношении того, что жадность — обычная и неизбежная часть человеческой натуры (Balot, 2001; Wang et al., 2011), люди, похоже, по-разному относятся к жадности. Знаменитая цитата главного героя фильма Wall Street гласит: «Жадность… отражает сущность эволюционного духа. Жадность… ознаменовала подъем человечества ». На самом деле жадность высоко ценится в некоторых организациях и обществах (Bruhn, Lowrey, 2012). Напротив, почти все религии считают жадность аморальным и злом (Wang et al., 2011). Точно так же исследования показали, что жадность связана со многими отрицательными характеристиками (Gilliland and Anderson, 2011). Это заставляет людей сосредотачиваться только на их личном удовлетворении и удовлетворении, игнорируя нормы и ценности (Levine, 2005), и этот фокус может объяснить, почему жадность связана с такими негативными формами поведения, как мошенничество (Smith, 2003), обман (Cohen et al., 2009), воровство (Caudill, 1988), коррупция (Rose-Ackerman, 1999) и другие виды неэтичного поведения (Seuntjens et al., 2019).

Многие экономисты склонны считать, что жадность — это хорошо, утверждая, что жадность является движущей силой экономического развития (Greenfeld, 2003).Аргумент состоит в том, что если люди стремятся максимально реализовать свои интересы и никогда не удовлетворяются своим нынешним имуществом, они в конечном итоге будут заниматься деятельностью, которая приносит пользу всему обществу (Oka and Kuijt, 2014). Логика, лежащая в основе этого предположения, заключается в том, что жадность способствует достижению индивидуальных результатов, что, в свою очередь, способствует развитию организаций и обществ. Однако есть недостающее звено в отношении того, способствует ли жадность индивидуальной деятельности.

Взаимосвязь между жадностью и производительностью далеко не очевидна.В организационных условиях, когда люди работают вместе с другими, а социальный статус ценится даже выше денег (Ezard, 2000). Таким образом, сотрудники с более высоким уровнем жадности с большей вероятностью будут иметь более высокий уровень потребности в социальном статусе, что заставляет их усерднее работать, чтобы получить статус, к которому они стремятся. Между тем, жадность может исказить представление людей о распределительной справедливости, что, в свою очередь, может удерживать их от посвящения себя работе. В общем, похоже, что существует два разных пути, по которым жадность может повлиять на производительность.В текущем исследовании мы проверили стимулирующее влияние жадности на производительность через потребность в социальном статусе и сдерживающее влияние жадности на производительность через воспринимаемую справедливость распределения.

Жадность — неотъемлемая часть человеческой натуры, и прогнозирование результатов имеет большое значение для исследований и практики организации. Организационные психологи Брюн и Лоури (2012) утверждали, что жадность может одновременно оказывать как положительное, так и отрицательное влияние на организационную и индивидуальную производительность, но до сих пор мало эмпирических исследований проверяли, способствует ли и как жадность производительность сотрудников.Настоящее исследование было направлено на отображение нюансов и внутренних механизмов между жадностью и эффективностью. Результаты помогают исследователям и практикам задуматься, при каких условиях жадность может улучшить или снизить производительность, что имеет решающее значение как с академической, так и с практической точек зрения.

Жадность и эффективность работы

Хотя мы часто используем понятие жадности в повседневной жизни, единообразного определения жадности нет (Wang et al., 2011). Некоторые определения подчеркивают «издержки для других», что указывает на то, что жадность вредна для общества (Balot, 2001; Mussel et al., 2015). Например, (Веселка и др., 2014, с. 76) жадность определяется как «склонность манипулировать и предавать других ради личной выгоды». Вопреки утверждению Балота (2001) Веселка и др. (2014) и Seuntjens et al. (2015) предположили, что жадность не обязательно ведет к «издержкам для других». Они выполнили серию анализов прототипов, чтобы изучить непрофессиональные представления о жадности, и обнаружили два центральных элемента жадности: «всегда желать большего» и «никогда не быть удовлетворенным» (Seuntjens et al., 2015).В результате они построили рабочее определение жадности как «переживания желания приобретать больше и неудовлетворенности тем, что никогда не имеете достаточно» (Seuntjens et al., 2015, p. 518), и разработали шкалу диспозиционной жадности для измерения жадности ( Seuntjens et al., 2015). В настоящем исследовании мы согласились с тем, что жадность по своей сути не моральна или аморальна, и поэтому приняли Seuntjens et al. (2015) определение жадности.

Чтобы изучить взаимосвязь между жадностью и производительностью, мы использовали двухмерную категоризацию производительности.Хотя модели производительности труда содержат множество различных измерений, в моделях можно найти две основные категории производительности труда: выполнение задачи и контекстная производительность (Borman and Motowidlo, 1997). Выполнение задачи относится к поведению, которое «имеет прямое отношение к техническому ядру организации, либо путем выполнения ее технических процессов, либо путем поддержания и обслуживания ее технических требований» (Motowidlo and Van Scotter, 1994, p. 476). Контекстная производительность включает межличностное поведение, которое «поддерживает более широкую организационную, социальную и психологическую среду, в которой должно функционировать техническое ядро» (Motowidlo and Van Scotter, 1994, p.476). В следующем разделе мы теоретически разработаем сложные пути от жадности к этим двум типам производительности и обсудим лежащий в основе механизм, который делает возможными как положительные, так и отрицательные пути.

Жадность положительно связана с эффективностью: посредническая роль потребности в социальном статусе

Социальный статус — это степень, в которой человек или группа уважают другие (Magee and Galinsky, 2008). Потребность в социальном статусе проистекает из социальной системы, в которой мы живем (Brown et al., 2011), поскольку более высокий социальный статус позволяет людям получать больше ресурсов и социальных благ. Основываясь на всестороннем обзоре разнообразной эмпирической литературы, Anderson et al. (2015) предположили, что потребность в социальном статусе является фундаментальным мотивом человека. Seuntjens et al. (2015) анализ прототипов показал, что жадность включает в себя не только стремление к материальным благам, но и нематериальные желания, такие как власть и статус. Более того, поскольку главная характеристика жадности — максимизация собственных интересов (Seuntjens et al., 2015), и поскольку повышение социального статуса — это эффективный способ обрести то, что он или она хочет, разумно утверждать, что люди с более высоким уровнем жадности могут иметь более сильное стремление к социальному статусу. Исследования материализма также предоставили косвенные доказательства того, что материализм положительно связан со стремлением к статусу (Flynn et al., 2016). Материализм относится к важности, которую люди придают мирским владениям (Belk, 1985), и оказывается тесно связанным с жадностью (Seuntjens et al., 2015), потому что обе конструкции подчеркивают материалистические желания, в то время как жадность также включает нематериальные объекты.

Потребность в социальном статусе сильно влияет на производительность. Люди обычно ценят более высокий социальный статус, а члены группы, как правило, предоставляют статус сотрудникам, которые считаются очень полезными (Kilduff et al., 2016). Таким образом, люди с более высокой потребностью в социальном статусе с большей вероятностью будут упорно трудиться, чтобы заслужить уважение других и получить более высокий статус.Существующая литература предоставляет доказательства, подтверждающие положительную связь между потребностью в социальном статусе и производительностью труда. В частности, для выполнения задач исследователи предложили, чтобы люди добивались статуса, демонстрируя свою способность способствовать достижению групповых результатов (Anderson and Kilduff, 2009) или свою приверженность групповому успеху (Willer, 2009). Что касается контекстуальной производительности, исследователи обнаружили, что стремящиеся к статусу члены с большей вероятностью будут помогать другим (Flynn et al., 2006) и даже жертвуют своими собственными интересами ради этого (Hardy and Van Vugt, 2006).

Объединив предыдущие аргументы, мы предлагаем важную посредническую роль потребности в социальном статусе, так что жадность могла бы облегчить выполнение работы, стимулируя склонность сотрудников добиваться социального статуса.

Гипотеза 1a: Потребность в социальном статусе играет положительную посредническую роль во взаимосвязи между жадностью и выполнением задачи.

Гипотеза 1b: Потребность в социальном статусе играет положительную посредническую роль во взаимосвязи между жадностью и контекстуальной эффективностью.

Жадность отрицательно связана с эффективностью: посредническая роль воспринимаемого распределительного правосудия

Справедливость распределения касается того, справедливо ли распределяются между сотрудниками материальные или нематериальные вознаграждения и льготы (Leventhal, 1976). Хотя справедливость в основном зависит от регулирования и практики организаций, исследователи предположили, что восприятие людьми справедливости и их реакция на несправедливые результаты могут отличаться из-за индивидуальных различий в чувствительности к справедливости (Kickul and Lester, 2001).

Согласно исследованию чувствительности к справедливости, доброжелательные люди соглашаются с сокращением ассигнований и воспринимают меньшую несправедливость (Kickul and Lester, 2001). Напротив, люди с более высокими психологическими правами, которые означают, что один заслуживает большего и имеет право на большее, чем другие (Campbell et al., 2004), с большей вероятностью будут считать результат несправедливым (Huseman et al., 1987). ; Киккул, Лестер, 2001). Поскольку «получение большего» подчеркивается в концепции психологического права, и более ранние исследования показали, что жадность сильно коррелирует с психологическим правом (Liu et al., 2019), разумно предположить, что жадность может иметь одну и ту же черту. Жадные люди всегда хотят большего и никогда не остаются довольными. В результате они склонны полагать, что то, что им было выделено, меньше того, чего они заслуживают, что может вызвать чувство несправедливости при распределении.

Восприятие несправедливости при распределении доходов вредит производительности сотрудников. Согласно теории справедливости (Адамс, 1965), если сотрудники чувствуют, что их организация справедлива и получают достаточное вознаграждение за свою работу, они с большей вероятностью будут работать усердно.Напротив, если сотрудники ощущают несправедливость, для них одним из возможных способов восстановления справедливости является соответствующее снижение производительности труда. Восприятие несправедливости может стать сигналом риска для сотрудников о том, что их организация не уважает их вклад (Greenberg, 2004), и сотрудники могут быть склонны защищать свои собственные интересы, что может привести к снижению производительности (Alesina et al., 2004).

Предыдущие исследования подтвердили влияние воспринимаемой справедливости на выполнение задач и контекстуальную производительность.Например, исследователи показали, что воспринимаемое справедливое распределение положительно связано с производительностью труда (Colquitt et al., 2001) и отрицательно связано со многими контрпродуктивными видами поведения на работе, такими как воровство (Greenberg, 2002), месть на рабочем месте (Tripp et al. , 2002) и саботаж (Ambrose et al., 2002). Мета-анализ показал, что гражданское поведение сотрудников в организации, конструкция, тесно связанная с контекстуальной эффективностью, во многом зависит от их восприятия справедливости распределения и процедурной справедливости (Colquitt et al., 2013).

Основываясь на предыдущих аргументах, мы предлагаем важную посредническую роль воспринимаемой справедливости распределения, посредством которой жадность снижает производительность труда сотрудников.

Гипотеза 2a: Воспринимаемая распределительная справедливость играет отрицательную посредническую роль во взаимосвязи между жадностью и выполнением задачи.

Гипотеза 2b: Воспринимаемая распределительная справедливость играет отрицательную посредническую роль в отношениях между жадностью и контекстуальной эффективностью.

Материалы и методы

Участники и процедура

Анкеты онлайн-опроса

были составлены основными исследователями, ответственными за этот проект.Перед проведением исследование было рассмотрено и одобрено Комитетом по академической этике в учреждении первого автора. Все участники заполнили анкету онлайн. Перед началом опроса было представлено краткое описание опроса, а также прав и обязанностей участников. Зная, что их заполнение опроса и их участие было полностью добровольным, участники дали свое согласие на участие, нажав кнопку «Я согласен». Информация для подведения итогов также была предоставлена ​​онлайн в конце опроса.

участников были набраны с помощью платной системы участия в исследованиях, которой пользуются миллионы пользователей в Китае. Четыре пункта опроса использовались в качестве проверки внимания. Первый предмет был представлен вскоре после того, как участники дали свое согласие на участие. Участников спросили, собираются ли они серьезно отвечать на вопросы анкеты. Для тех, кто ответил «нет», опрос был немедленно прекращен. Для тех, кто ответил «да», этот пункт послужил обещанием участника, которое было направлено на повышение приверженности участников к добросовестному заполнению анкеты.Еще три пункта проверки внимания были размещены в опросе случайным образом. Вот пример элемента: «Чтобы убедиться, что экран работает нормально, выберите второй вариант ответа для этого элемента». Правильный ответ изменился для двух других пунктов. Эти три пункта использовались для выявления участников, которые не читали внимательно и слепо выбирали ответы. Участники, не прошедшие ни один из пунктов, считались неквалифицированными. Критерий отбора участников был заранее введен в систему участия в исследовании.В наборе данных остались только те, кто прошел проверку внимания.

Триста пятнадцать участников составили окончательную выборку. Все участники имели работу и приехали из разных регионов Китая. В частности, 137 (43,49%) участников прибыли из Восточного Китая, 54 (17,14%) из Южного Китая, 37 (11,75%) из Северного Китая, 31 (9,84%) из Центрального Китая, 16 (5,08%) из Юго-Западный Китай, 11 (3,49%) прибыли из Северо-Западного Китая, а 29 (9,21%) — из Северо-Восточного Китая.Выборка составила 130 мужчин (41,3%). Возраст участников варьировался от 21 до 59 лет ( M = 32,53, SD = 6,70), а срок полномочий участников варьировался от 1 до 40 лет ( M = 9,15, SD = 6,38). По полученной наивысшей образовательной степени большинство участников ( n = 253; 80,32%) имели высшее образование, 31 (9,84%) человек — высшее образование, 21 (6,67%) человек — степень магистра. уровень или высшее образование, 8 (2.54%) человек получили среднее образование, 1 (0,32%) человек получил начальное образование и 1 (0,32%) человек получил среднее образование. За участие каждый участник получил 8 китайских юаней. Все данные этого исследования доступны в Mendeley Data.

Меры

Жадность была измерена с помощью китайской версии (Liu et al., 2019) семиэлементной шкалы диспозиционной жадности, первоначально разработанной Seuntjens et al. (2015). Все предметы (например,г., «Неважно, сколько у меня есть. Я никогда не был полностью удовлетворен ») были оценены по пятибалльной шкале (1 = категорически не согласен, 5 = полностью согласен), причем более высокие баллы означают более высокий уровень жадности. Лю и др. (2019) продемонстрировали, что психометрические свойства китайской версии шкалы диспозиционной жадности удовлетворительны. В текущем исследовании альфа шкалы Кронбаха составляла 0,86.

Потребность в социальном статусе измерялась по восьмибалльной шкале, разработанной Flynn et al.(2006). Все вопросы (например, «Я хочу, чтобы мои сверстники уважали меня и высоко ценили») были оценены по шестибалльной шкале (1 = категорически не согласен, 6 = полностью согласен), причем более высокие баллы означают более высокий уровень потребности в социальный статус. В текущем исследовании шкала была переведена на китайский язык строго по методу обратного перевода (Brislin, 1970). Альфа шкалы Кронбаха составила 0,83.

Воспринимаемая справедливость распределения была измерена китайской версией (Wang, 2009) шкалы из пяти пунктов, первоначально разработанной Нихоффом и Мурманом (1993).Все вопросы (например, «Я считаю, что мой уровень оплаты труда удовлетворительный») были оценены по пятибалльной шкале (1 = категорически не согласен, 5 = полностью согласен), причем более высокие баллы представляют более высокий уровень воспринимаемой справедливости распределения. Ван (2009) показал, что психометрические свойства китайской версии шкалы удовлетворительны. В текущем исследовании альфа Кронбаха шкалы составляла 0,82.

Эффективность сотрудников оценивалась по китайской версии (Wang and Liao, 2009) шкалы из 17 пунктов, первоначально разработанной Ван Дайном и Лепином (1998).Шкала включает два измерения, а именно выполнение задачи (четыре пункта; например, «Я могу выполнять обязанности, указанные в моей должностной инструкции») и контекстуальную эффективность (13 пунктов; например, «Я вызвался делать что-то для своей работы. группа»). Все задания были оценены по пятибалльной шкале (1 = категорически не согласен, 5 = полностью согласен), причем более высокие баллы означают более высокий уровень успеваемости. Ван и Ляо (2009) продемонстрировали, что психометрические свойства китайской версии шкалы удовлетворительны.В текущем исследовании альфа Кронбаха по подшкалам выполнения задачи и контекстуальной производительности составляла 0,67 и 0,81 соответственно.

Мы включили пол (1 = мужской, 2 = женский), возраст (в годах) и уровень образования (1 = начальная школа, 2 = средняя школа, 3 = средняя школа, 4 = колледж, 5 = университет, 6 = магистр. или выше) в опросе, поскольку эти биографические переменные могут влиять на уровень производительности труда и обычно контролируются в организационных исследованиях (Motowidlo and Van Scotter, 1994; Ambrose et al., 2002; Kilduff et al., 2016). Кроме того, мы также измерили срок пребывания в должности в организации (в годах), поскольку это может повлиять на восприятие сотрудниками справедливого распределения, а также на производительность труда (De Clercq et al., 2018).

Стратегия анализа

Перед тем, как протестировать предполагаемую модель, мы сначала проверили модели измерения. Все переменные моделировались как латентные факторы с их средними значениями в качестве индикаторов скрытых конструкций. Для проверки моделей был проведен подтверждающий факторный анализ (CFA) с использованием оценки максимального правдоподобия в IBM SPSS AMOS 26.Пункты с нагрузками менее 0,30 были удалены, и соответствие модели было установлено с использованием различных индексов: совокупная надежность должна быть выше 0,60 (Fornell and Larcker, 1981), индекс сравнительной пригодности (CFI) и индекс Такера-Льюиса (TLI) должны превышает 0,90, среднеквадратичная ошибка аппроксимации (RMSEA) должна быть меньше 0,08, а стандартизованная среднеквадратичная невязка (SRMR) должна быть меньше 0,05 (Byrne, 2012). В частности, скрытый фактор жадности был смоделирован с использованием семи пунктов в качестве индикаторов; латентный фактор потребности в социальном статусе моделировался с помощью восьми пунктов в качестве индикаторов; латентный фактор воспринимаемой справедливости распределения был смоделирован с помощью пяти пунктов в качестве индикаторов; выполнение задачи латентного фактора моделировалось с использованием четырех пунктов в качестве индикаторов; а контекстуальная производительность скрытых факторов была смоделирована с помощью 13 пунктов в качестве индикаторов.Затем мы проверили, существует ли дисперсия общего метода, следуя Podsakoff et al. (2003) метод. Наконец, мы исследовали предполагаемую модель, используя анализ пути скрытых переменных с моделированием структурным уравнением (SEM). Посредническая роль воспринимаемой справедливости распределения и потребность в социальном статусе была протестирована с использованием опции начальной загрузки (5000 образцов начальной загрузки).

Результаты

Описательная статистика

В таблице 1 представлены средние значения, стандартные отклонения и корреляции между переменными.Как и ожидалось, жадность положительно коррелировала с потребностью в социальном статусе ( r = 0,30, p <0,01) и отрицательно коррелировала с восприятием распределительной справедливости ( r = -0,16, p <0,01). Кроме того, потребность в социальном статусе и восприятие справедливости распределения положительно коррелировали с выполнением задачи ( r s> 0,31, ps <0,01) и контекстной эффективностью ( r s> 0,45, ps <0.01).

Таблица 1. Описательная статистика и корреляции между переменными исследования ( N = 315).

Измерительные модели

Сначала мы протестировали каждую модель измерения исследуемых переменных. Для жадности, которая была смоделирована с помощью шести показателей после удаления элемента («Я не могу представить, что у меня слишком много вещей») из-за низкой нагрузки (0,29 <0,3), данные были адекватно согласованы с данными (χ ² = 33.26, п. <0.001, df = 9, χ ² / df = 3,70, CFI = 0,97, TLI = 0,96, RMSEA = 0,09, SRMR = 0,03). Что касается необходимости в социальном статусе, после определения корреляции между пунктами с обратной оценкой, пункт 2 («Меня не волнует мой статус среди моих сверстников») и пункт 7 («Меня не волнует, относятся ли ко мне другие с уважением и меня в почете »), было адекватное соответствие данным (χ ² = 86,81, p <0,001, df = 19, χ ² / df = 4.57, CFI = 0,91, TLI = 0,87, RMSEA = 0,11, SRMR = 0,07). Для воспринимаемой справедливости распределения было удовлетворительное соответствие данным (χ ² = 18,07, p <0,001, df = 5, χ ² / df = 3,61, CFI = 0,98, TLI = 0,95, RMSEA = 0,09, SRMR = 0,03). Для выполнения задачи данные были удовлетворительными (χ ² = 1,24, p = 0,54, df = 2, χ ² / df = 0,62, CFI = 1,00, TLI = 1 .01, RMSEA = 0,00, SRMR = 0,01). Для контекстной производительности после удаления элемента («Я передаю свое мнение о рабочих вопросах другим членам моей группы, даже если мое мнение другое, а другие в группе не согласны со мной») из-за низкой нагрузки (0,24 <0,3), там удовлетворительно соответствовала данным (χ ² = 142,83, p <0,001, df = 65, χ ² / df = 2,20, CFI = 0,90, TLI = 0,88, RMSEA = 0,07, SRMR = 0,05). Факторные нагрузки всех пунктов, измеряющих переменные исследования, находились в диапазоне от 0.40 и 0,75 (результаты представлены в таблице 2).

Таблица 2. Нагрузки на элементы для каждой конструкции в наиболее подходящей структурной модели.

Чтобы убедиться, что дисперсия общего метода не является проблемой, мы протестировали альтернативную модель, в которой все факторы сведены в один скрытый фактор (Podsakoff et al., 2003; Akkermans et al., 2018). Эта модель показала значительно худшее соответствие, чем модель окончательного измерения (Δχ ² = 2093,93, Δ df = 4, p <0.001). Следовательно, наша гипотетическая модель измерения показала лучшее соответствие данным.

Структурная модель

Мы, наконец, протестировали предполагаемую структурную модель, контролирующую влияние демографических переменных на выполнение задачи и контекстную производительность. При корреляции между возрастом и сроком службы в организации, индексы соответствия общей гипотетической структурной модели показали, что модель адекватно соответствует данным (χ ² = 1198,70, p <0,001, df = 727, χ ² / дф = 1.65, CFI = 0,90, TLI = 0,89, RMSEA = 0,05, SRMR = 0,07).

Как видно из рисунка 1, жадность оказала значительное отрицательное прямое влияние на выполнение задачи ( B ​​ = -0,09, SE = 0,03, β = -0,22, p = 0,007). Прямое влияние жадности на контекстную производительность было незначительным ( B ​​ = -0,02, SE = 0,02, β = -0,08, p = 0,206).

Рисунок 1. Результаты теста эмпирической модели. ^∗ p <0.05, ^∗∗ p <0,01, ^∗∗∗ p <0,001.

Далее, жадность была положительно связана с потребностью в социальном статусе ( B ​​ = 0,15, SE = 0,03, β = 0,36, p <0,001), а потребность в социальном статусе была положительно связана с обеими задачами ( B ​​ = 0,43, SE = 0,10, β = 0,41, p <0,001) и контекстная производительность ( B ​​ = 0,34, SE = 0,07, β = 0,48, p <0,001). Кроме того, потребность в социальном статусе была важным посредником в отношениях между жадностью и выполнением задач [стандартизованный косвенный эффект = 0.06, p <0,001, 95% ДИ = (0,03, 0,12)] и значимый медиатор отношений между жадностью и контекстуальной эффективностью [стандартизованный косвенный эффект = 0,05, p <0,001, 95% ДИ = (0,03, 0,08)]. Результаты подтверждают обе гипотезы 1a и 1b.

Наконец, жадность была отрицательно связана с воспринимаемой справедливостью распределения ( B ​​ = -0,09, SE = 0,04, β = -0,16, p = 0,03), а воспринимаемая справедливость распределения была положительно связана с обеими задачами ( B ​​ = 0.21, SE = 0,06, β = 0,30, p = 0,005) и контекстной производительности ( B ​​ = 0,25, SE = 0,04, β = 0,46, p = 0,001). Кроме того, воспринимаемая справедливость распределения была значимым посредником отношений между жадностью и выполнением задачи [стандартизированный косвенный эффект = -0,02, p = 0,02, 95% ДИ = (-0,05, -0,00)] и значимым посредником отношения между жадностью и контекстной эффективностью [стандартизированный косвенный эффект = -0,02, p = 0.02, 95% ДИ = (-0,05, -0,00)]. Результаты подтверждают обе гипотезы 2a и 2b.

Обсуждение

Жадность привлекает все больший исследовательский интерес в последние годы. Исследователи изучили, как жадность связана с личностью (например, Gilliland and Anderson, 2011), ценностями и убеждениями (например, Levine, 2005; Liu et al., 2019) и этическим поведением (например, Seuntjens et al., 2019 ). Настоящее исследование является одним из первых эмпирических исследований двойного влияния жадности на производительность сотрудников и лежащие в основе механизмы.Результаты подтвердили гипотезы о том, что жадность оказывает противоположное влияние на производительность. В частности, жадность может побуждать людей усердно работать, но также может уменьшать их желание продемонстрировать хорошие результаты. Кроме того, мы обнаружили, что жадность способствует производительности через промежуточный эффект потребности в социальном статусе, но одновременно тормозит производительность из-за кажущейся справедливости распределения. Паттерн взаимоотношений обычно сохраняется как для задачи, так и для контекстной производительности.

Два ключевых элемента жадности — это «желание большего» и «никогда не довольствоваться тем, что уже есть» (Seuntjens et al., 2019). В организационных условиях эти особенности имеют очень большое влияние на отношение сотрудников к ценным материальным ресурсам (например, деньгам) и нематериальным ресурсам (например, власти). Двойное влияние жадности на работу людей в организациях и посредническую роль потребности в социальном статусе и воспринимаемой справедливости распределения можно проследить до ключевых характеристик жадности.

С точки зрения «желания большего» аспекта жадности необходим более высокий социальный статус, учитывая, что ресурсы обычно распределяются в соответствии с положением в социальной иерархии организации (Highhouse et al., 2016). Результаты настоящего исследования предоставляют некоторые эмпирические доказательства того, что чем жаднее человек, тем сильнее его потребность в социальном статусе и тем выше его уровень работоспособности. Эти результаты также согласуются с предыдущими выводами исследования о том, что жадные люди более ориентированы на продуктивность и имеют более сильное желание победить (Krekels and Pandelaere, 2015).Хотя некоторые исследователи утверждают, что жадность вредна для общества (Krekels et al., 2011), потребность жадных людей в более высоком социальном статусе может приводить к положительному поведению как по отношению к ним самим (выполнение задач), так и по отношению к другим (результативность в контексте), что в конечном итоге приносит пользу организациям.

Аспект «неудовлетворенности» жадности неизбежно влияет на отношение людей к тому, что им уже было выделено. Другими словами, недовольство жадных людей ставит под сомнение распределительную справедливость организаций.В результате субъективное восприятие несправедливости распределения может подорвать производительность сотрудников. Хотя величина эффекта невелика, результаты настоящего исследования предоставляют некоторые эмпирические доказательства того, что чем более жадным является человек, тем ниже его или ее восприятие справедливости распределения и тем ниже его или ее уровень производительности. Результаты текущего исследования вносят вклад в литературу о чувствительности к справедливости (Huseman et al., 1987), предполагая, что жадные люди, как и люди с более высокими психологическими правами, сверхчувствительны к распределительной справедливости.

Исходя из вышеизложенных выводов, жадность, вероятно, будет палкой о двух концах для производительности сотрудников в организациях. В литературе сохраняется разное отношение к жадности. Как упоминалось ранее, экономисты склонны утверждать, что жадность оказывает положительное влияние (Greenfeld, 2003), тогда как большинство психологических исследований сосредоточено на ее отрицательных последствиях (Smith, 2003; Cohen et al., 2009; Seuntjens et al., 2019). Хотя некоторые исследователи утверждали, что жадность имеет двойной эффект, они часто разрабатывали свои предложения с точки зрения межличностных отношений, т. Е.е., эта жадность может принести пользу самому человеку, но причинить вред другим (Bruhn and Lowrey, 2012). Эта идея согласуется с утверждением Хьюма (2001) о том, что жадность, с одной стороны, побуждает людей добиваться большего, а с другой — имеет разрушительные последствия для общества.

Настоящее исследование расширяет обоюдоострую природу жадности на внутриличностную сферу. Мы обнаружили, что даже для самих жадных людей жадность может одновременно способствовать и мешать их работе.Эти результаты являются важным вкладом в эту область, потому что они предполагают, что жадность не обязательно хороша или плоха. Его значимость зависит от того, что движет жадными людьми. Если стимулировать стремление к социальному статусу, жадные люди могут внести свой вклад в организацию, улучшая не только выполнение своих задач, но и свою контекстную эффективность. Однако, если жадных людей преследует несправедливость организации в отношении распределения, это может отрицательно сказаться на их работе.Для организаций условия, при которых жадность может привести к выгодным результатам, являются более значимым вопросом, чем вопрос о том, является ли жадность хорошей или плохой, ее следует поощрять или сдерживать. Важное практическое значение данного исследования состоит в том, что организации должны как решать проблемы социального статуса жадных сотрудников, так и обеспечивать справедливое обращение с ними, чтобы они могли полностью использовать таланты жадных людей и направить свою энергию в более конструктивном направлении.

Ограничения и направления на будущее

Во-первых, учитывая, что в текущем исследовании использовался кросс-секционный дизайн, необходимо дальнейшее продольное исследование, прежде чем можно будет установить какие-либо причинно-следственные связи.Например, текущее исследование предполагает, что жадность является определяющим фактором потребности в социальном статусе. Однако также возможно, что потребность в социальном статусе может сделать людей жадными. Дизайн панели с перекрестным лагом поможет исследователям подтвердить причинно-следственные связи в нашей модели.

Во-вторых, в текущем исследовании использовались шкалы самооценки для измерения задач сотрудников и их контекстной производительности, а также других конструкций, поэтому расхождения в общих методах могут быть проблемой. Однако, следуя Podsakoff et al.Используя метод (2003), мы обнаружили, что в текущем исследовании вариации общепринятых методов не представляли серьезной проблемы. Между тем, исследователи обнаружили, что результаты самооценки напрямую связаны с результатами коллег (Demerouti et al., 2014). Более того, самооценка эффективности имеет уникальное преимущество в нашем исследовании, поскольку на рейтинги руководителей может влиять поведение управления впечатлениями (De Cuyper et al., 2014). В будущих исследованиях можно использовать данные из нескольких источников, включая шкалы самооценки, оценки, предоставленные руководителями сотрудников, и объективные показатели эффективности, для дальнейшего тестирования предложенной модели в текущем исследовании.

В-третьих, будущие исследования могли бы изучить граничные условия этой модели с двумя путями. Текущее исследование показало, что между жадностью и производительностью труда существуют оба посредника, и разумно предположить, что некоторые ключевые контекстуальные факторы могут влиять на то, какой путь играет более важную роль. Например, Knight и Mehta (2017) обнаружили совместное влияние социального статуса и стабильности иерархии на производительность. В частности, люди с более высоким статусом работали лучше, чем люди с более низким статусом, когда стабильность иерархии была высокой.Этот вывод предполагает, что эффект потребности в социальном статусе может существовать только при низкой стабильности иерархии, при которых люди с низким статусом имеют больший доступ к более высокому статусу.

Наконец, возможность обобщения текущих результатов может быть исследована в различных культурах. Культурный контекст настоящего исследования, Китай, подчеркивает социальный статус гораздо больше, чем многие другие страны (Xi, 2016). Хотя стремление к статусу является фундаментальным и универсальным (Anderson et al., 2015), значение, которое люди придают ему, и приемлемые методы, которые люди используют для его приобретения, могут варьироваться в зависимости от культуры. Huberman et al. (2004) сравнили внутреннюю ценность статуса в США, Германии, Финляндии, Турции и Китае. Они обнаружили, что китайцы уделяют больше внимания социальному статусу и демонстрируют более стремительное поведение, чем люди из других стран (Huberman et al., 2004). Кроме того, традиционные китайские ценности побуждают людей улучшать свой социальный статус своими усилиями и добиваться своего богатства и статуса моральными способами (Xi, 2016).Необходимы дальнейшие исследования в различных культурах, чтобы предоставить подтверждающие доказательства модели двойного эффекта жадности.

Доступность данных

Наборы данных, созданные для этого исследования, доступны по запросу соответствующему автору.

Заявление об этике

Это исследование было проведено в соответствии с рекомендациями Руководящих принципов этики Американской психологической ассоциации и Комитета по защите человека и этике в психологии. Все субъекты дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией.Протокол был одобрен Комитетом по защите человека и этике в психологии Пекинского педагогического университета.

Авторские взносы

YZ разработал концепцию исследования, а также провел анализ и интерпретацию данных. YZ и XS создали дизайн исследования и рукопись. SL провела тестирование и сбор данных. GX предоставил исправления. Все авторы одобрили окончательный вариант рукописи для подачи.

Финансирование

Это исследование финансировалось Фондами фундаментальных исследований для центральных университетов, Государственным стипендиальным фондом Китайского совета по стипендиям (номер гранта 201406045033), Национальным фондом естественных наук Китая (номер гранта 71971028) и Центром перспективных инноваций будущего. Образование в Пекинском педагогическом университете (номер гранта 27900-110631111).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Список литературы

Адамс, Дж. С. (1965). «Неравенство в социальном обмене», в Успехах в экспериментальной социальной психологии , изд. Л. Берковиц (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 267–299 DOI: 10.1016 / s0065-2601 (08) 60108-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аккерманс, Я., Параднике, К., Ван дер Хейден, Б. И. Дж. М., и Де Вос, А. (2018). Лучшее из обоих миров: роль карьерной адаптации и профессиональных качеств в благополучии и успеваемости учащихся. Фронт. Psychol. 9: 1678. DOI: 10.3389 / fpsyg.2018.01678

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Алесина, А., Ди Телла, Р., и Маккалок, Р. (2004). Неравенство и счастье: европейцы и американцы разные? J. Public Econ. 88, 2009–2042.DOI: 10.1016 / j.jpubeco.2003.07.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Амвросий М. Л., Сибрайт М. А. и Шминке М. (2002). Саботаж на рабочем месте: роль организационной несправедливости. Орган. Behav. Гм. Decis. Процесс. 89, 947–965. DOI: 10.1037 / a0012704

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Андерсон, К., Хилдрет, Дж. А. Д., Хауленд, Л. (2015). Является ли стремление к статусу фундаментальным человеческим мотивом? обзор эмпирической литературы. Psychol. Бык. 141, 574–601. DOI: 10.1037 / a0038781

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Андерсон, К., Килдафф, Г. Дж. (2009). Почему доминирующие личности достигают влияния в личных группах? сигнализирующие о компетенции эффекты доминирования черт. J. Pers. Soc. Psychol. 96, 491–503. DOI: 10.1037 / a0014201

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Балот Р. К. (2001). Жадность и несправедливость в классических Афинах. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Google Scholar

Белк Р. У. (1985). Материализм: характерные аспекты жизни в материальном мире. J. Consumer Res. 12, 265–280.

Google Scholar

Борман В. К. и Мотовидло С. Дж. (1997). Выполнение задач и контекстное исполнение: значение для исследования подбора персонала. Хум. Выполнять. 10, 99–109. DOI: 10.1207 / s15327043hup1002_3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брислин, Р.W. (1970). Обратный перевод для кросс-культурных исследований. J. Cross Cult. Psychol. 1, 185–216. DOI: 10.1177 / 135

7000100301

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Браун П. Х., Булт Э. и Чжан Х. (2011). Позиционные расходы и поиск статуса в сельских районах Китая. J. Dev. Экон. 96, 139–149. DOI: 10.1016 / j.jdeveco.2010.05.007

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брюн, Дж. Г., Лоури, Дж. (2012). Хорошее и плохое в жадности: как проявления жадности могут быть использованы для улучшения организационного и индивидуального поведения и производительности. Проконсультируйтесь. Psychol. J. Pract. Res. 64, 136–150. DOI: 10.1037 / a0029355

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирн, Б. М. (2012). Моделирование структурных уравнений с помощью Mplus: основные концепции, приложения и программирование. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Кэмпбелл, В. К., Боначчи, А. М., Шелтон, Дж., Экслайн, Дж. Дж., И Бушман, Б. Дж. (2004). Психологические права: межличностные последствия и валидация самооценки. J. Pers. Оценивать. 83, 29–45. DOI: 10.1207 / s15327752jpa8301_04

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кодилл, С. Б. (1988). Уголок практиков: преимущество линейной вероятностной модели перед пробит или логит. Oxf. Бык. Экон. Стат. 50, 425–427. DOI: 10.1111 / j.1468-0084.1988.mp50004005.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коэн, Т. Р., Гуния, Б. К., Ким-Джун, С. Ю. и Мурниган, Дж. К. (2009).Группы лгут больше, чем отдельные лица? честность и обман как функция стратегических личных интересов. J. Exp. Soc. Psychol. 45, 1321–1324. DOI: 10.1016 / j.jesp.2009.08.007

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колкитт, Дж. А., Конлон, Д. Э., Вессон, М. Дж., Портер, К. О. и Нг, К. Ю. (2001). Правосудие в тысячелетии: метааналитический обзор 25-летнего исследования организационной справедливости. J. Appl. Psychol. 86, 425–445. DOI: 10.1037 / 0021-9010.86.3.425

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колкитт, Дж. А., Скотт, Б. А., Роделл, Дж. Б., Лонг, Д. М., Сапата, К. П., Конлон, Д. Е. и др. (2013). Справедливость в тысячелетии, десятилетие спустя: метааналитический тест социального обмена и точек зрения, основанных на аффектах. J. Appl. Psychol. 98, 199–236. DOI: 10.1037 / a0031757

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Де Клерк Д., Хак И. У. и Азим М.У. (2018). Роль информационной несправедливости и политического климата во взаимосвязи между диспозиционной завистью и производительностью труда в пакистанских организациях. J. Business Res. 82, 117–126. DOI: 10.1016 / j.jbusres.2017.09.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Де Кайпер, Н., Шреурс, Б., Вандер Эльст, Т., Байен, Э., и Де Витте, Х. (2014). Пример и предполагаемая незащищенность работы. J. Pers. Psychol. 13, 1–10.

Google Scholar

Демерути, Э., Xanthopoulou, D., Tsaousis, I., и Bakker, A. B. (2014). Разделение задачи и контекстной производительности. J. Pers. Psychol. 13, 59–69. DOI: 10.1027 / 1866-5888 / a000104

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Флинн, Ф. Дж., Рейганс, Р. Э., Аманатулла, Э. Т., и Эймс, Д. Р. (2006). Помощь на пути к вершине: самоконтроль достигает статуса, помогая другим и зная, кто кому помогает. J. Pers. Soc. Psychol. 91, 1123–1137. DOI: 10.1037 / 0022-3514.91.6.1123

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Флинн, Л. Р., Голдсмит, Р. Э., и Поллитт, В. (2016). Материализм, статусное потребление и рынок вовлекали потребителей. Psychol. Рынок. 33, 761–776. DOI: 10.1002 / март.20915

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Форнелл, К., Ларкер, Д. Ф. (1981). Оценка моделей структурных уравнений с ненаблюдаемыми переменными и ошибкой измерения. J. Market. Res. 18, 39–50.DOI: 10.1177 / 002224378101800104

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гиллиланд, С. В., и Андерсон, Дж. (2011). «Восприятие жадности: модель распределительной справедливости», в Новые перспективы организационной справедливости и этики , ред. С. В. Гиллиланд, Д. Д. Штайнер и Д. П. Скарлики (Шарлотт, Северная Каролина: публикация информационного века), 137–166.

Google Scholar

Гринберг, Дж. (2002). Кто украл деньги и когда? Индивидуальные и ситуативные детерминанты краж сотрудников. Орган. Behav. Гм. Decis. Процесс. 89, 985–1003. DOI: 10.1016 / s0749-5978 (02) 00039-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринберг, Дж. (2004). Подчеркните справедливость, чтобы не испытывать стресса: управление стрессом на рабочем месте путем продвижения организационной справедливости. Орган. Дин. 33, 352–365. DOI: 10.1016 / j.orgdyn.2004.09.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринфельд, Л. (2003). Дух капитализма: национализм и экономический рост. Кембридж, Массачусетс и Лондон: издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Хуберман, Б. А., Лох, К. Х., и Ончулер, А. (2004). Статус как ценный ресурс. Soc. Psychol. Q. 67, 103–114. DOI: 10.1177 / 0150406700109

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хьюм, Д. (2001). Трактат о человеческой природе. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Huseman, R.C., Hatfield, J.Д. и Майлз Э. У. (1987). Новый взгляд на теорию капитала: конструкция чувствительности к собственному капиталу. Acad. Manag. Rev. 12, 222–234. DOI: 10.5465 / amr.1987.4307799

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Киккул Дж. И Лестер С. В. (2001). Нарушенные обещания: справедливость в качестве посредника между психологическим нарушением контракта и отношением и поведением сотрудников. J. Business Psychol. 16, 191–217.

Google Scholar

Килдафф, Г.Дж., Виллер Р. и Андерсон К. (2016). Иерархия и ее недовольство: разногласия по статусу приводят к отказу от участия и снижению эффективности группы. Орган. Sci. 27, 373–390. DOI: 10.1287 / orsc.2016.1058

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Найт, Э. Л., и Мехта, П. Х. (2017). Стабильность иерархии снижает влияние статуса на стресс и производительность у людей. Proc. Nat. Акад. Sci. США 114, 78–83. DOI: 10.1073 / pnas.1609811114

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Крекельс, Г., Панделаэре, М., и Вейтерс, Б. (2011). Диспозиционная жадность: развитие и проверка масштаба. Adv. Расход. Res. 39, 799–800.

Google Scholar

Левенталь, Г. С. (1976). «Что делать с теорией справедливости? Новые подходы к изучению справедливости в социальных отношениях », в Social Exchange: Advances in Theory and Research , ред. К. Герген, М. Гринберг и Р. Уиллис (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Пленум), 27–55. DOI: 10.1007 / 978-1-4613-3087-5_2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Левин, Р.(2005). Финансы и рост: теория и доказательства. Справочник по экон. Рост 1, 865–934. DOI: 10.1016 / s1574-0684 (05) 01012-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лю З., Сунь X., Дин X., Ху X., Сюй З. и Фу З. (2019). Психометрические свойства китайской версии шкалы диспозиционной жадности и портрет жадных людей. чел. Ind. Dif. 137, 101–109. DOI: 10.1016 / j.paid.2018.08.012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маги, Дж.К., Галинский А. Д. (2008). 8 Социальная иерархия: самоусиливающаяся природа власти и статуса. Acad. Manag. Анна. 2, 351–398. DOI: 10.5465 / 19416520802211628

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мотовидло, С. Дж., И Ван Скоттер, Дж. Р. (1994). Доказательства того, что выполнение задачи следует отличать от выполнения в контексте. J. Appl. Psychol. 79, 475–480. DOI: 10.1037 / emo0000166

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мидия, P., Райтер, А. М., Осинский, Р., Хьюиг, Дж. (2015). Жадность к государству и чертам характера, ее влияние на принятие рискованных решений и лежащие в основе нейронные механизмы. Soc. Neurosci. 10, 126–134. DOI: 10.1080 / 17470919.2014.965340

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нихофф Б. П. и Мурман Р. Х. (1993). Правосудие как посредник взаимосвязи между методами мониторинга и гражданским поведением в организации. Acad. Manag. J. 36, 527–556.DOI: 10.5465 / 256591

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ока Р., Куйт И. (2014). Представляем исследование социальной экономики жадности и излишеств. Экон. Антрополь. 1, 1–16.

Google Scholar

Подсакофф, П. М., Маккензи, С. Б., Ли, Дж. Ю., и Подсакофф, Н. П. (2003). Общие систематические ошибки в поведенческих исследованиях: критический обзор литературы и рекомендуемые средства правовой защиты. J. Appl. Psychol. 88: 879. DOI: 10.1037 / 0021-9010.88.5.879

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роуз-Акерман, С. (1999). Политическая коррупция и демократия. Conn. J. Int. Закон 14, 363–378.

Google Scholar

Зеунтьенс, Т. Г., Зеленберг, М., ван де Вен, Н., и Брейгельманс, С. М. (2019). Жадные ублюдки: проверка связи между желанием большего и неэтичным поведением. чел. Ind. Dif. 138, 147–156. DOI: 10.1016 / j.paid.2018.09.027

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит, Р. Г. (2003). Серьезное мошенничество в Австралии и Новой Зеландии. Канберра: Австралийский институт криминологии.

Google Scholar

Трипп Т. М., Бис Р. Дж. И Акино К. (2002). Поэтическая справедливость или мелкая ревность? Эстетика мести. Орган. Behav. Гм. Decis. Процесс. 89, 966–984. DOI: 10,1016 / s0749-5978 (02) 00038-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван Дайн, Л., и ЛеПин, Дж. А. (1998). Помощь и озвучивание экстраролевого поведения: свидетельство конструктивной и прогностической достоверности. Acad. Manag. J. 41, 108–119. DOI: 10.2307 / 256902

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Веселка, Л., Джаммарко, Э. А., и Вернон, П. А. (2014). Темная триада и семь смертных грехов. чел. Ind. Dif. 67, 75–80. DOI: 10.1016 / j.paid.2014.01.055

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван, Л., Мальхотра, Д., и Мурниган, Дж. К. (2011). Экономическое образование и жадность. Acad. Manag. Учиться. Educ. 10, 643–660. DOI: 10.5465 / amle.2009.0185

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван, X. (2009). Эмпирическое исследование структуры и реальности организационной справедливости в Китае. Manag. Rev. 21, 39–47.

Google Scholar

Ван, X., и Ляо, Дж. (2009). Влияние организационной справедливости на производительность труда: посреднические эффекты организационной приверженности и обмена между лидерами и членами. Ind. Eng. Manag. 14, 97–102.

Google Scholar

Виллер Р. (2009). Группы вознаграждают за индивидуальные жертвы: статусное решение проблемы коллективных действий. Am. Социол. Rev. 74, 23–43. DOI: 10.1177 / 000312240

0102

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Си, К. (2016). обеспокоенность статусом и относительная депривация в Китае: меры, эмпирические данные, экономические и политические последствия. Китай 14, 151–170.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Жадность — это хорошо: 300-летняя история опасной идеи

Среди студентов MBA несколько слов вызывают больший ужас, чем «жадность». Задавайтесь вопросом вслух в классе, можно ли справедливо описать некоторую практику как жадный , и ученики не знают, защищать ли невидимую руку или просить прощения. Большинство, по очереди, делают то и другое понемногу.

Такая реакция не должна вызывать удивления. Жадность всегда была хобгоблином капитализма, озорством, которое она причиняет язве вере капиталистов.Тревожная совесть этих студентов не является результатом сомнений в эффективности свободных рынков, а является результатом многовековых моральных реформ, которые потребовались для того, чтобы сделать эти рынки такими же свободными, как они есть.

Иногда мы забываем, что всего несколько веков назад преследование коммерческих корыстных интересов в значительной степени осуждалось. «Купец редко, если вообще когда-либо, может угодить Богу», — сказал св. Иероним, выражая преобладающую в христианском мире веру в относительную ценность жизни, посвященной торговле.Решение заняться бизнесом не обязательно лишало человека спасения, но определенно подвергало опасности его душу. «Если хочешь проклясть себя, сделай это более деликатно, чем утопишь», — говорит Яго тоскующему по любви Родриго. «Сделай все, что можешь».

Проблема зарабатывания денег заключалась не только в том, что земные удовольствия отдавались предпочтению божественным обязанностям. Это также разжигало тенденцию отдавать предпочтение нашим собственным потребностям потребностям окружающих нас людей и, что еще более тревожно, безрассудно торговать своими интересами ради нашего собственного базового удовлетворения.Св. Фома Аквинский, причислявший жадность к семи смертным грехам, предупреждал, что торговля, не преследующая никакой другой цели, кроме увеличения богатства, «заслуживает справедливого осуждения», поскольку «она служит стремлению к прибыли, не знающему границ».

Только озорный моралист Бернар Мандевиль попытался приукрасить жадность не как постыдный мотив. Имя, которое теперь в значительной степени потеряно для истории, Мандевиль стал фоном для философии 18-го века, когда в 1705 году он впервые предложил свое печально известное уравнение: личные пороки приносят пользу обществу.Он был частью аллегорического стихотворения «Басня о пчелах» , описывающего процветающий улей, в котором темные намерения заставляют вращаться колеса коммерции. Возмущение, вызванное Мандевилем, было связано не столько с этим причинным объяснением, сколько с утверждением, что только с помощью таких средств могли бы нация стать богатой и сильной. Как он утверждал (с характерной резкостью) в заключении к «Басне » :

«Наслаждайся удобствами мира», «
Знал войну, но живу в Легкости». сидящий в Мозге.

Философы выстроились в очередь, чтобы выстрелить в Мандевиль, чей моральный парадокс казался таким ужасающим именно потому, что его нельзя было так легко отбросить. Самым известным среди них был Адам Смит, отец-основатель современной экономики, который изо всех сил пытался отличить главную движущую силу своей системы от той, которую предложил Мандевиль.

Подумайте, как Смит описывает эгоистичного землевладельца, о котором, по его словам, «пословица о том, что глаз больше, чем живот», никогда не подтверждалась более полно.Глядя на свои поля, в своем воображении он «съедает весь урожай». Живот, однако, не так услужлив. Жадный землевладелец может наесться, не повредив урожай, а остальное он «обязан раздать» всем тем, кто помогает обеспечивать его «экономию величия».

Это невидимая рука Смита за работой. Это парадоксальная сила добра, которая, на первый взгляд, не особенно отличается от утверждения Мандевиля о том, что частные пороки приносят пользу обществу.Смит был чувствителен к этому факту — Бернар Мандевиль явно не был хорошей компанией — и он изо всех сил пытался создать между ними дистанцию.

Он сделал это двумя способами. Во-первых, Смит подчеркнул моральное различие между первичными целями и вторичными эффектами. Басня о пчелах никогда прямо не утверждала, что порок хорош сам по себе , просто он был выгоден — тонкое различие, создавшее путаницу для читателей Мандевиля, которое автор, будучи насквозь циником, не приложил особых усилий, чтобы развеять его.

Смит, напротив, совершенно ясно дал понять, что с точки зрения моральной оценки следует различать намерения актера и более широкие последствия его действий. Вспомните жадного домовладельца. Да, главные цели его повседневного труда — тщеславие, власть, баловство — далеки от восхищения. Но, несмотря на этот факт, его усилия по-прежнему приводят к широкому распространению «предметов первой необходимости», так что, «не имея намерения, не зная об этом», он и другие ему подобные «продвигают интересы общества.Это еще один способ сказать, что для Смита моральная логика свободного рынка была законом непредвиденных последствий. «Невидимая рука» дает то, что берет жадный домовладелец.

Второй шаг, сделанный Смитом, заключался в эффективном переопределении понятия «жадность». Мандевиль — и в этом отношении отцы церкви до него — говорили так, что любое корыстное стремление казалось морально подозрительным. Смит, в свою очередь, отказался согласиться. Он признал, что преследование наших интересов часто влечет за собой получение того, чего мы хотим от других людей, но он утверждал, что не все эти занятия с моральной точки зрения равны.Мы получаем то, что хотим в сложном коммерческом обществе — действительно, у нас получается — сложное коммерческое общество — не потому, что мы сразу захватываем вещи, а потому, что мы преследуем их таким образом, чтобы признавать правовые и культурные ограничения. Так мы отличаем торговца от грабителя. Оба преследуют свои собственные интересы, но только один делает это таким образом, чтобы получить легитимность.

Жадность как таковая стала стяжательским упражнением, которое оказалось не по ту сторону этого разрыва.Некоторые из этих действий, например деятельность грабителя, были строго запрещены, но действия, скажем, подлого торговца сдерживались осуждением и позором. Эти силы не искоренили эгоизм, но поддерживая моральное различие, они помогли установить новый идеал честного бизнесмена.

Известно, что этот идеал воплощал друг Смита Бенджамин Франклин. В своей автобиографии «» Франклин представил себя воплощением новой американской мечты, человеком, который вышел из «бедности и неизвестности», чтобы достичь «состояния изобилия и некоторой степени репутации в мире.Франклину нечего было стыдиться в богатстве и репутации, если они были обращены к какой-то более широкой цели. Его успех позволил ему уйти из полиграфического бизнеса в 42 года, чтобы он мог потратить остаток своей жизни на инициативы — гражданские, научные, филантропические, — которые способствовали общему благу.

Пример Франклина и подобных ему вселял оптимизм в тех, кто понимал смешанные преимущества свободных рынков. «Когда бы мы ни взглянули на экономиста, он не эгоистичен», — писал в конце XIX века великий английский экономист Альфред Маршалл.«Напротив, он, как правило, усердно трудится, экономя капитал в основном на благо других». Под «другими» Маршалл в основном имел в виду членов семьи, но он также делал более серьезную мысль о том, как наши «личные интересы» могут расширяться и развиваться, когда мы достигаем финансовой безопасности. «Любовь к деньгам», заявил он, включает «бесконечное множество мотивов», которые «включают в себя многие из высших, самых изысканных и самых бескорыстных элементов нашей природы».

Опять же, они также включают меньшие элементы.Эндрю Карнеги мог бы объявить, что обязанность богатого человека — действовать в качестве «агента и попечителя для своих более бедных братьев», но благотворительность стального магната поддерживалась дешевой рабочей силой, опасными условиями труда и быстрыми действиями по предотвращению забастовок. Кроме того, активное перераспределение богатства было чем-то вроде побочной истории (и к тому же подрывной) моральной логики свободного рынка. «Невидимая рука» действовала не путем апелляции к альтруизму исключительно богатых людей, а путем превращения антиобщественного инстинкта, такого как жадность, в невольного государственного служащего.

Тем не менее, к началу 20-го века некоторые считали, что его услуги можно безопасно отклонить. Размышляя о необычайных темпах развития в Европе и Соединенных Штатах, Джон Мейнард Кейнс предположил, что «экономическая проблема» (которую он классифицировал как «борьба за выживание») может быть «решена» к 2030 году. Затем Кейнс сказал: мы могли бы «осмелиться» оценить «любовь к деньгам» по ее «истинной ценности», которую он для тех, кто не мог ждать, он охарактеризовал как «несколько отвратительную болезнь, одну из тех полукриминальных, полупатологических склонностей. который с содроганием передаешь специалистам по психическим заболеваниям.Другими словами, мы, наконец, смогли позволить себе переключить внимание с преимуществ жадности на недостатки жадных людей.

Взгляды Кейнса были крайними, но только по выражению. По сути, все с ним соглашались, что жадность остается пороком, причем довольно порочным. А. Лоуренс Лоуэлл, президент Гарвардского университета, назвал среди бизнесменов «мотив, превышающий личную выгоду» среди бизнесменов предпосылкой для создания Гарвардской школы бизнеса, в то время как ее первый декан Эдвин Фрэнсис Гей сказал потенциальному сотруднику факультета, что педагогика его учреждения делает не включать «обучение молодых людей зарабатыванию денег».’”

В связи с сохраняющимся отвращением к мотиву прибыли в сочетании с продолжающимся экономическим развитием предположение о том, что корыстные интересы являются организующей силой современной экономики, начало ослабевать. Кейнс указывал на это, когда превозносил «тенденцию большого предприятия к социализации», феномен, с помощью которого просвещенные менеджеры среднего звена — руководимые наукой, разумом и административным духом корпуса — наконец вытеснят анимизм «Невидимой руки». Если «корпоративная система должна выжить», — писали Адольф Берл и Гардинер Минз в заключении своего основополагающего исследования современной американской корпорации, «контроль» великой корпорации должен превратиться в чисто нейтральную технократию, уравновешивая множество различных факторов. претензии различных групп в сообществе и назначение каждой части потока доходов на основе государственной политики, а не частной алчности.

Берл и Минс написали эти строки в 1932 году. Оглядываясь назад, они не кажутся точными пророческими. С точки зрения экономической науки, восстание против управленческого капитализма и переоценка жадности сформировались после Второй мировой войны во главе с усилиями австрийского экономиста Йозефа Шумпетера, а затем и архитекторов теории агентских отношений. Против Кейнса Шумпетер представил новое видение капитализма как «созидательное разрушение». «Актуальная проблема» для экономистов, по его словам, заключается не в том, как капитализм «управляет существующими структурами» (компетенция среднего менеджера), а в том, «как он создает и разрушает их» — анархическая деятельность, предпринятая героем Шумпетера, предпринимателем.

Как символ капитализма, драчливый индивидуализм предпринимателя полностью расходился с видением Берла и Минса. По словам Шумпетера, экономику двигали стремительные инновации, а не тщательное управление. Это была отличительная черта предпринимательской деятельности, смелого усилия вдохновенного ума, а не плод корпоративного сотрудничества.

Обращение к «личному алчности» было не единственным способом вызвать такое вдохновение, но, безусловно, самым очевидным.Его также одобрили энтузиасты теории агентств, которые начали пополнять ряды бизнес-школ и экономических факультетов в 60-х и 70-х годах. Они сторонились общего дела управленческого капитализма как поддержки мягкого социализма, побуждения к нечеткому мышлению и рецепта корпоративного распада. Вместо этого они изображали компанию как собрание корыстных людей, интересы которых могут быть согласованы с интересами акционеров только путем апелляции к полупатологической склонности Кейнса: любви к деньгам.Таким образом, рост числа опционов на акции, вознаграждения по результатам и других компенсационных стратегий, направленных на стимулирование инноваций в руководстве. По большей части моральные аргументы, призванные поддержать эти рекомендации, приняли знакомую форму. Жадное поведение можно терпеть, даже поощрять, но только если оно устраняет худшие проступки: голод, разоблачение, идиотизм.

Но выбор меньшего зла за счет большего — всего лишь упражнение в здравом суждении. Она ничего не делает, чтобы изменить природу того, что выбирают, и когда нация больше не боится, прежде всего, ужасных страданий, можно сказать, что жадность в значительной степени послужила своей социальной цели.Состоятельные люди могут справедливо обратить свое внимание на уродливое поведение, которое поощряет жадность, и на социальные и политические опасности крайнего неравенства. Короче говоря, у них может быть веская причина удерживать Невидимую руку.

Соответственно, в последние десятилетия открылась новая линия аргументов в пользу моральной защиты жадности, изменение, которое было предсказано и воплощено в первую очередь Айн Рэнд. Ранд понимал, что когда кто-то защищает жадность апелляцией к общему благу, он также признает, что жадность может быть сдержана им.В качестве моральной основы свободного рынка такой аргумент был совершенно неприемлем для Рэнд, которая нацелилась на него в своем эссе 1965 года Что такое капитализм?

«Неявно, некритически и по умолчанию политическая экономия приняла в качестве своих аксиом фундаментальные принципы коллективизма», — заявила она в решительном обвинении традиции «Невидимой руки». «Моральное оправдание капитализма и не заключается в альтруистическом утверждении, что он представляет собой лучший способ достижения« общего блага ».«Это может быть так, но это« всего лишь вторичное последствие ». Напротив, капитализм — единственная экономическая система, в которой «исключительные люди» не «удерживаются большинством» и в которой (как она сказала в другом месте) «единственное благо», которое люди могут сделать друг другу, и «единственное утверждение». своих правильных отношений », оба признают:« Руки прочь! »

Женщина, назвавшая сборник эссе Добродетель эгоизма , Рэнд была склонна к солидной откровенности. Тем не менее, в то время как многие люди думают, что всеобщее благо чаще подвергается опасности, чем усиливается безудержной жадностью, она предлагает альтернативную защиту стяжательского инстинкта, апеллируя к этике грубых достижений и формулировке личной свободы, которая выглядит подозрительно и с подозрением. презирать любые разговоры о гражданском долге, моральном долге или даже о разумной сдержанности.Ее цель была проста: раз и навсегда избавить жадность от всякой моральной порчи.

«Я считаю, что жадность — это здорово, — сказал очевидный помощник выпускникам бизнес-школы в Беркли в 1986 году. — Можно быть жадным и при этом чувствовать себя хорошо». Спикером выступил Иван Боески, которого вскоре оштрафуют на 100 миллионов долларов, а затем посадят в тюрьму за инсайдерскую торговлю. Его обращение было адаптировано Оливером Стоуном в качестве основы для речи Гордона Гекко «Жадность — это хорошо» в Wall Street .Призыв к акционерам слабеющей компании, он читается как боевой клич корпоративного рейдера, с ухмыляющимся аватаром Гекко в Agency Theory.

Такое прямое одобрение жадности сегодня остается далеко за пределами мейнстрима. Если мы терпим жадность, то это потому, что мы принимаем жесткую сделку Невидимой Руки. Мы считаем, что жадность может творить добро, а не то, что — это хорошо. Мы не хотим этого говорить.

Но по большей части я не думаю, что мы не особо много говорим о жадности, по крайней мере, не в удобстве.Возможно, это неизбежная цена экономической системы, которая опирается на энергичность своекорыстных занятий, что она прививает своего рода моральный квиетизм перед лицом алчности, будь то из желания казаться непредвзятым или из соображений скупости. моральная целесообразность, если какое-то действие не граничит с преступником, мы не решаемся называть это жадностью, а тем более свидетельством того, что кто-то жадный. Мы не отрицаем существование таких особей, но, как и о снежном человеке, о них больше ходят слухи, чем видят.

Моральные революции происходят по-разному.Если мы отвергаем какое-то поведение, но редко допускаем пример, мы получаем благо благородства без бремени моральной сдержанности. Мы также поощряем такое поведение, которое сопровождается предполагаемым благословением. С точки зрения публичного дискурса и вежливого разговора, «жадность» вряд ли станет «хорошей» в ближайшее время, но порок не обязательно превращается в добродетель, чтобы конечный результат выглядел так же.

Жадность (1925) — Классические фильмы Тернера