«Муж избивал, а я его любила»: история девушки, пережившей домашнее насилие — Люди

Жительнице Балашихи Екатерине всего 26 лет. К своим годам девушка пережила многое: сначала издевательства отца, а затем побои мужа. Она терпела боль в душе и теле, давилась рыданиями, но не звала на помощь. Как случилось, что молодая девушка, столкнувшись с домашним насилием, не могла пожаловаться на поведение мужа и считала это предательством и почему она долгие годы терпела его агрессию, Екатерина рассказала «РИАМО в Балашихе».

Вопрос жизни и смерти: что жители Балашихи думают о смертной казни>>

«Пьяный отец бил маму ногами, а она молчала»

С насилием в семье я столкнулась еще в детстве. Отец страшно ревновал маму и устраивал скандалы без повода, а когда был «под градусом», то и руки распускал. Мне было лет шесть-семь, и я прекрасно помню, как мы с мамой прятались от разъяренного отца. Она плакала, а я сидела рядом, гладила ее своими маленькими ручонками и тихо всхлипывала.

Меня отец целенаправленно не бил, но приходил в ярость, когда я кидалась на защиту мамы.

Истории женщин, столкнувшихся с домашним насилием, и советы психолога

Однажды я проснулась ночью от тихих вскриков. Босыми ногами прошлепала в комнату к родителям, приоткрыла дверь. Мама сидела на полу, сжавшись в комок, прикрывала лицо руками. А пьяный отец бил ее ногами. Я кинулась на отца с кулаками. Он со всей силы ударил меня, я отлетела в конец комнаты, ударилась головой. В этот момент отец будто очнулся, и молча вышел из комнаты. Моя рана оказалась серьезной, бежала кровь. Пока мама накладывала мне повязку, я ждала – вот, сейчас она вызовет полицию или позвонит дедушке – любому, кто сможет нас защитить. Но мать промолчала, и это для меня было очень странно, страшно и необъяснимо.

Отец умер, когда мне было 12 лет. И мне не было его жаль. Только удивлялась и не могла понять, почему мама так сильно плачет: отец ее страшно бил все эти годы. Разве она не должна радоваться, что он, наконец, перестал ее мучить?

В голове я постоянно строила диалог с мамой, спрашивала, почему она не ушла от отца, почему позволяла ему так обращаться с собой. Но вслух мы произносили только: наш папа – лучший, мы по нему тоскуем.

Жизнь после развода: истории жительниц Балашихи и мнение психолога>>

«Я смотрела ему в рот и молча восхищалась»

Во время учебы в институте я до безумия влюбилась в молодого человека – он учился на филфаке и был старше меня на три года. Красивый, воспитанный, интеллигентный, коренной москвич. Любовь была, как мне казалось, взаимной. Ваня, назовем его так, сразу познакомил меня с родителями и друзьями. Они все были такие умные, постоянно спорили о политике, высокой литературе, искусстве. Я смотрела ему в рот, молчала и восхищалась.   

История алкоголика из Балашихи: «Жил в гаражах, не был на похоронах мамы»

Спустя два года, когда мне исполнилось 20 лет, мы с Ваней поженились. По наследству от бабушки ему досталась двухкомнатная квартира в Москве. Там мы и поселились. Первые полгода после свадьбы я купалась в счастье. Я училась, Ваня занимался репетиторством, искал достойную работу.

Вечерами вместе готовили ужин, встречали друзей, засиживались до рассвета.

А потом у Вани внезапно умер отец — оторвался тромб. Он очень сильно переживал, в первые месяцы после похорон я часто заставала его на кухне с бутылкой. Конечно, пыталась утешить мужа, делала все возможное, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Но мои проявления нежности Ваню раздражали. А когда я говорила о том, что пора завязывать с выпивкой, муж выходил из себя – орал, матерился, обзывался. На тот момент все двери в нашей квартире были во вмятинах – Ваня стал агрессивным, но в момент ссоры он себя сдерживал. И бил не меня, а двери, стены и все вокруг.

Муж целыми днями сидел на кухне, курил в окно, рассуждал о бренности жизни. От учеников он отказался, объяснив это тем, что он создан для более высоких целей в жизни, чем репетиторство.

Чайлдфри из Балашихи: «Это осознанный выбор, не нужно нас переубеждать»>>

«Надо просто перетерпеть»

Однажды я как обычно вновь молила о том, чтоб муж взялся за ум.

Он молча посмотрел на меня, подошел и наотмашь ударил меня по лицу. Я упала с табурета, а Ваня, проходя мимо, пнул меня ногой в спину. От боли я зажмурилась, из глаз потекли слезы. Слышала, как муж без единого слова вышел на улицу, хлопнув дверью.

Как пережить развод: советы психолога

Всю ночь я прорыдала в подушку и просто не могла поверить в то, что со мной случилось.

Думала: мой родной человек, самый воспитанный и самый добрый, не смог пережить смерть отца и помешался от горя… Решила, что время вылечит – надо только перетерпеть.

И я терпела два долгих года. Ваня постоянно куда-то уходил, возвращался ночью, пьяный. Врывался в комнату, бил меня в кровати, таскал за волосы, пинал ногами по всему телу. Я защищалась, убегала, пряталась. Но Ваня был сильнее, и мои шансы укрыться от его побоев равнялись нулю. Самое страшное, что муж бил меня молча. Если я плакала, кричала, молила его о пощаде, то он никогда не издавал никаких звуков. Выпустив пар, он уходил на кухню, и уже там, разговаривая сам с собой, обзывал меня проституткой, продажной дрянью, которая сломала ему жизнь и карьеру.

Муж убедил себя, что, если бы не я, и отец его был бы жив, и он сам уже преподавал бы в университете.

Я скрывала от всех, что меня бьет муж. Считала, что если пожалуюсь друзьям, то предам Ваню — как женщина, которая бросает мужа-инвалида.

Нынешние жены против бывших: «Клянчит у мужа деньги и флиртует»>>

«Мама сказала: такова участь всех женщин»

Однажды я не выдержала и позвонила свекрови. Рыдая в трубку, я рассказывала о том, как себя ведет Ваня, когда мы остаемся с ним один на один. Свекровь мне не поверила. Ее Ваня? Этот милый, ласковый, добрый мальчик? Он никогда не поднимет руку на женщину!

Наверное, на ее месте я бы тоже не поверила. Потому что настоящий Ваня – другой. С этой мыслью я прожила еще полгода. За это время он завел себе любовницу и не скрывал этого: при мне разговаривал с ней по телефону, назначал встречи. Привел себя в порядок, снова стал заниматься репетиторством. Все заработанные деньги муж тратил на другую женщину: покупал цветы и шампанское, водил любовницу в кино.

А я терпела – потому что любила. Не могла поверить, что так ошиблась в человеке.

Все твердила себе, что Ваня до сих пор не может пережить смерть отца, что он человек творческий, возвышенный, ему нужно время, чтобы прийти в себя.

После очередной драки я решила выговориться и рассказать все маме. До этого мы общались регулярно, но о теплых, душевных беседах и речи быть не могло. Я плакала, рассказывала маме, как Ваня меня регулярно избивает. Она выслушала молча, а потом заявила, что такова учесть всех женщин. Что-то в духе «бьет, значит любит», надо «держаться за мужа», каким бы он ни был, ведь лучше так, чем быть одинокой.

Ну что же, спасибо, мам, поддержала…

Нынешние жены против бывших 2: «Шлет моему мужу свои интимные фотки!»>>

«Лишь бы он был подальше от меня»

©  сайт GIPHY

Наверное, у каждого человека есть какой-то предел: физический и моральный. В тот день, возвращаясь с работы, я увидела на нашем почтовом ящике красную наклейку – предупреждение о большой задолженности за услуги ЖКХ.

Стыдно было перед соседями. Зашла домой подавленная. А тут принаряженный Ваня, снова на свидание с любовницей собрался. Не выдержала…

Меня прорвало как большой гнойник, который долго «созревал», а потом лопнул. Мои потоки «гноя» уже ничто не могло сдержать. Высказала все, что думаю. Ваня ударил меня по лицу.

Я дала ему ответную пощечину, впервые за несколько лет. Вложила в этот удар всю свою боль, все разочарование в жизни.

ВИЧ‑положительная из Балашихи: «Боюсь, что на меня будут показывать пальцем»

Муж ушел, а я рыдала всю ночь. Поняла. Наконец-то я поняла – и про себя, и про маму. Почему она всю жизнь терпела побои? Потому что типичная жертва, слабая духом, зависимая. Наверное, мама не стала бы сопротивляться даже если бы отец хотел забить ее до смерти. Но я так жить не буду.

Через день я съехала от мужа с двумя чемоданами. Начала строить свою жизнь. От общих знакомых я узнала, что Ваня всем рассказывал, как я ему изменяла и была плохой хозяйкой. К тому же бесплодной. Потому он со мной и разошелся. Чему удивляться? Мне кажется, каждый второй развод развивается по такому сценарию – жена плохая, а муж несчастный. Даже если он наркоман и последний ублюдок, все равно виновата женщина. У меня такая пустота была в душе, такое безразличие ко всему, что я даже не среагировала на клевету — мне было наплевать. Пусть говорит, что хочет. Лишь бы подальше от меня. Сейчас мы в разводе около двух лет.

Долгое время ходила к психологу, решала свои внутренние проблемы.

Она и рекомендовала «перетряхнуть» прошлое, поговорить с матерью о том, как ее избивал отец. Это было трудно. Но зато теперь у нас с мамой теплые отношения. А я точно знаю, как вести себя со своими детьми, чтобы воспитать их сильными и независимыми личностями. Такими, чтобы хватило сил бороться с домашними тиранами, если это потребуется.

Если муж бьет. Стоит ли терпеть абьюзера? — 18.05.2021: информационно-познавательный сайт

Международная социальная акция «Не молчи!» два года назад серьезно повлияла на ситуацию с бытовым насилием в Казахстане. Избивать в семьях меньше, конечно, не стали. Казахстанцы всего лишь обратили внимание на десятилетия скрываемую проблему и это тоже не мало. Когда в доме происходит насилие, первое что испытывает жертва – это стыд за перенесенное унижение. Именно стыд многим мешает рассказать все, что происходит, но акция «Не молчи!» когда тысячи женщин написали посты в социальных сетях о пережитых страданиях, показала, что бытовое насилие – это очень рядом и очень важно для каждого не молчать.

«Гражданский муж одной из жительниц Нур-Султана, на протяжении долгого периода времени избивал жену. Женщина собрала вещи и ушла к матери с сестрой в надежде на защиту и спокойную жизнь. Мужчина забрался в дом через окно, избил мать потерпевшей, утащил жену в машину и жестко избивал ее несколько часов. Мать потерпевшей обратилась в полицию. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий мужчина был задержан. По данному факту было возбуждено уголовное дело по статьям 125 «Похищение человека», 110 «Истязание», 149 «Нарушение неприкосновенности жилища» Уголовного кодекса. 11 января в Нур- Султане суд вынес приговор- мужчина отправится в тюрьму на 6 лет. Девушка в суде отказывалась от своих показаний и обвинений, обвиняла полицию в том, что они под давлением заставили дать такие показания против мужа. Но сестра и мать требовали привлечь мужчину к ответственности, опасаясь за свои жизни», — это одна из сотен историй фонда «Немолчи», опубликованных в интернете.

За время карантина, по официальным данным, статистика фактов бытового насилия возросла на 25%. В марте 2020 года номер Национальной телефонной линии доверия для детей и молодежи казахстанцы набрали 16 тысяч 310 раз.

«Заботливые» родственники

Проблема в том, что не всегда жертвы абьюзеров добиваются возможности защиты своих прав. По словам директора департамента права юридической компании Рустема Касымбекова, перспектива оплаты штрафа часто отпугивает женщин.

— Если наказывают ее мужа, даже если штраф, то это семейный бюджет, платит она. Штраф оплачивает женщина из своего же бюджета государству. Если насильника садят или привлекают к ответственности, страдает опять же жена. Потому что, денег он теперь не приносит в дом. Если ранее он работал, то на его карьере можно крест ставить. То есть, те деньги, на которые она вправе и должны была рассчитывать, уже не придут в семью. А самое главное — дети. После проблем с законом на карьере на госслужбе можно крест поставить. Получается, что мы фактически не исправляем ситуацию, вот в чем дело», — говорит Рустем Касымбеков.

Довести дело до суда зачастую мешают и родственники. Наиболее частые аргументы – «не стоит выносить сор из избы», «детям нужен отец», «терпи, стерпится-слюбится».

— Приходя за юридической помощью, женщины вначале вроде хотят наказать обидчика, через неделю уже думают, а через несколько дней отказываются. Им говоришь: ну зачем, это (насилие – прим.) же повториться! Практически всегда ответ один: «не ваше дело, мы так решили, это семья, моя жизнь, моя ответственность в конце концов», — рассказывает юрист Рустем Касымбеков.

Специалист рекомендует парам попробовать взглянуть на ситуацию с прагматической точки зрения и попытаться найти рациональное решение.

— Семейная пара из Южного Казахстана переехала в Нур-Султан. Супруг начал поднимать руку на жену. Девушка боялась, кому -либо рассказывать о побоях, обратилась за юридической консультацией. Мы посоветовали ей, чем садить и писать заявление, подать на развод и алименты. Как только женщина подала на алименты, суд удовлетворил заявление. Она не старалась его посадить, мы посоветовали ей идти к разводу. Если вы будете в браке, то это бытовое насилие, а если какой-то человек, не муж, вас ударил, то это уже другое наказание. В данном случае было проведено 2-3 процесса. Алименты сразу же были выплачены. Как только начали оформлять развод, родственники и муж сразу стали относиться к девушке по-другому. Как только она стала независимой, стала чувствовать себя увереннее. Прошло 1,5 года, за это время супруг поменялся, сейчас они живут душа в душу. В данном случае мужчины должны понимать, что несут большую ответственность. То есть, есть риски и детей потерять, и на алименты «попасть», и есть еще имущественные отношения, — говорит Рустем Касымбеков.

Почему партнер совершает насилие 

По данным Всемирной организации здравоохранения, в мире каждая третья женщина подвергается физическому или сексуальному насилию. Одна из ключевых причин, по мнению международных экспертов, – гендерное неравенство, это когда женщина находится в зависимом от мужчин положении.

— Если на месте вашей супруги или ребенка оказался начальник, соседский ребенок или жена начальника, совершенно чужая женщина, позволили бы вы такую вольность по отношению к этим лицам? – такой вопрос психологи часто задают абьюзерам. И очень многие, конечно же отвечают, что нет. Дело в воспитании. Есть люди, которые в принципе дают вольность проявлению своих эмоций всегда, то есть для них это норма. Таким людям рекомендовано обратиться за помощью к психологу и психотерапевту. Еще одна сторона вопроса — осознание безнаказанности. Если мне за насилие ничего не будет, человек это осознает и понимает, то риск того, что он ударит и перейдет эту черту — огромен. При условии, что человек не очень воспитанный, импульсивный и эмоциональный плюс осознание безнаказанности риск насилия с его стороны очень высок. Очень часто руку поднимают мужчины, которые не могут по-другому передать свои эмоции, — говорит психолог Зарина Штеер.

Психологи считают, что помочь женщине, живущей с абьюзером не может никто, кроме нее самой. Если она не разрывает отношения, то причиной такого выбора могут быть детские травмы, неконструктивные жизненные стратегии, трагический опыт, неуверенность в себе и в своих силах. Как правило, безработные женщины чаще всего страдают от физического насилия, так как боятся, что расставшись с партнером, в одиночку не смогут прокормить себя и своих детей.

— Работу важно начинать с укрепления себя, как личности, способной не просто уйти, но еще и не вернуться обратно. Важного внимания заслуживает финансовая сфера, которую по возможности также н6еобходимо укреплять на случай ухода. Не стоит стесняться просить временную помощь у близких, знакомых, общественных, благотворительных организаций. В городах есть кризисные центры, которые помогают женщинам, переживающим бытовое насилие, — объясняет психолог Анна Вовк.

Что делать, если уговаривают молчать

Часто союз с абьюзером женщины пытаются оправдать тезисом «детям нужен отец», однако то, какой вред детской психике наносят страшные скандалы, обычно остается не замеченным. Неуверенность в себе, замкнутость, стыд, проблемы со сверстниками и в учебе, психология жертвы или агрессивность, хроническая депрессия, виктимное поведение – этот букет негативных последствий рискуют обрести дети, наблюдающие избиение самого близкого и любимого человека – собственной матери.

Эксперты Фонда народонаселения ООН установили, что в период пандемии COVID-19 прирост случаев домашнего насилия на 20% отмечается во всем мире. Глобально каждый месяц ограничительных мер добавил около 5 млн случаев к обычной статистике. Адвокат Асель Токаева советует не мириться с насилием и делать все, чтобы защитить свои права.

— Нужно реагировать. Нельзя оставлять насилие без внимания. Женщина должна принимать волевое решение, хочет она с этим жить или не хочет, хочет она с этим мириться, чтобы ее муж избивал, чтобы дети видели, или не хочет. Насилие должно быть наказано. Вызывайте 102. Каждый зарегистрированный факт обращения в полицию в дальнейшем уже свидетельствует, что избиения происходят систематически. Полиции должна поставить семью на учет. Понимаю, что жена боится, но она не сделает хуже для своей семьи. Родственники начнут вмешиваться, к этому нужно быть готовой: «как ты могла, терпи, ты всех позоришь». Насилие нельзя терпеть, с ним нужно бороться. А полиция должна реагировать. Домашние тираны только на первый взгляд кажутся жертвам всесильными. Когда же им приходится иметь дело с полицейскими, как правило это мужчины, пыл быстро проходит, — говорит Асель Токаева.

Специалисты рекомендуют жертвам насилия не поддаваться ни на какие уговоры и попытки пристыдить. Никто из желающих помочь абьюзеру избежать ответственности не задумывается о последствиях насилия, которые могут приводить к серьезным психическим, физическим травмам и даже к смерти.

— Обращаясь в государственные органы, пишите заявление, зафиксируйте побои. У нас правоохранительные органы заинтересованы в том, чтобы минимально поступало заявлений, могут сказать «вы померитесь, подумайте». Но вы должны понимать, что полиция обязана зарегистрировать обращение, постараться сделать так, чтобы защитить жертву и принять заявление. Закон охраняет ваши права», — рекомендует директор Департамент права юридической компании Рустем Касымбеков.

Что делать, если некуда идти

Во многих городах Казахстана работают кризисные центры по защите жертв бытового насилия, где специалисты оказывают психологическую и правовую помощь, работают приюты, где созданы все условия для временного проживания с детьми. Позвонив на бесплатную горячую линию для детей, молодежи и людей, подвергшихся насилию 150 можно получить всю информацию Задать вопрос можно на сайте www.telefon150.kz или по анонимному номеру Whatsapp +7 708 10 60 810. Конфиденциальность обращения гарантируется.

Сабина Стрелкова, Дина Ораз. 

Фото из открытых источников

Бьёт, значит… бьёт — Вольф Кицес — LiveJournal

История, конечно, жуткая. Казалось бы, если муж бьет, к тому же нет уже любви и привязанности, которые заставили бы женщину бесконечно искать и находить ему оправдания, самый простой и разумный выход — собрать вещички и уйти. Но это взгляд со стороны. Взгляд человека, который никогда не жил там, где не знают слова «разумно», в маленьком домашнем аду с наглухо запертыми дверями и симпатичными, плотно задернутыми занавесками на окнах. В нормальной человеческой жизни Дом – это место, где ты защищен, где тебя примут и поймут, пусть даже весь мир пойдет против тебя войной.   Домашними бывают уют, вкусная еда еще, но никак не страх, не унижение, не кровь, капающая на тапочки с пушистыми помпонами.  Однако формула «мой дом – моя крепость»  звучит издевкой для тех, кто оказался заперт внутри этой крепости наедине со своим мучителем.

«Самым страшным было, только не смейтесь, когда он заставлял меня стоять по ночам, —  говорит Фатима.  — И дело даже не в том, что через какое-то время начинаешь уставать, теряешь равновесие. Само требование было таким   диким и таким… странным, что выводило все происходящее в область, где нет логики, и может случиться все, что угодно. Мне казалось, что я схожу с ума, что он сошел с ума, мне не хватало воздуха. Если я пыталась опереться на стену, муж мог и ударить. Но тут уже была какая-то определенность, он никогда не бил слишком долго, а главное, боль вытесняла страх, который изводил больше всего. А боялась я его смертельно и была уверена, что никто не сможет меня защитить».

По словам Фатимы, и озвучивание «вины» (не откликнулась сразу на какую-то просьбу, подала на стол слишком горячую/недостаточно горячую еду, долго говорила по телефону, надела вещь, которая мужу не понравилась), и наказание происходили в спальне перед сном.

«Меня начинало трясти уже с утра. Причиной могло стать, что угодно. Например, я как-то на сантиметр остригла секущиеся кончики волос. Или зимой тронула губы бесцветной гигиенической помадой, чтобы не обветривались. Главное, по его лицу определить что-то было невозможно, он мог целый день не подавать вида, и только вечером я узнавала, что провинилась. Вообще, если он меня подзывал, я никогда не знала, погладит ли он меня или ударит и вся цепенела, когда он входил в дом. Я могу целый учебник написать на эту тему и все равно не смогу ответить, как такое могло случиться? Как такое могло случиться со мной?».

Мужа Фатимы посадили за драку, и трех лет его срока хватило для того, чтобы она пришла в себя, развелась и уехала в другой город. Побег из дома-крепости состоялся. Она сравнительно легко отделалась, разве что стала очень невыдержанной и по ее собственным словам, при малейшем посягательстве на свою свободу «включает рога». Но так везет не всем.

«Поиски своей вины в случившемся – это главная ловушка, в которую попадает классическая жертва», — говорит Ася, прожившая 4 года с мужем, измывавшимся над ней. С того дня, как ее с сотрясением мозга и выбитым зубом (Ася слишком приветливо, по мнению мужа, поздоровалась с бывшим одноклассником) забрали родители, прошло уже больше 15-ти лет, но она не забыла ничего.

«Надо помнить твердо – ты не соучастник. Если муж регулярно распускает руки, то не потому, что ты что-то сделала не так, он просто считает, что ему позволено. Как только ты соглашаешься с тем, что кто-то имеет право  тебя наказывать, – ты уже в зоне риска. Взрослые люди друг друга не наказывают, они могут ссориться, обижаться, кричать, я знаю пары, где муж и жена могут в сердцах даже швырнуть друг в друга каким-то предметом. Это, пусть, не слишком благополучные, но все же семьи. Там же, где один узурпировал право быть судьей и определять степень вины другого – семьи уже нет, есть паразитирование на страхе и боли, поедание человека».

Руководитель общественной организации «Психея», практикующий психолог Элина Славинская говорит, что нарисовать общий портрет жертвы невозможно.

«Жертвами становятся и девочки, воспитанные в семьях, где отец на маму и детей никогда голос не повышал, они, попав в ситуацию, опрокидывающую их представления о мире, часто не имеют сил к сопротивлению. Но те, для кого подобная модель отношений в семье привычна, становятся жертвами домашнего насилия чаще в разы. Они просто повторяют «материнский сценарий».  Наблюдая и светских, и «закрытых» женщин, я большой разницы в клинической картине не нахожу. Одних мужья колотят, напившись до синих брызг, вторых избивают на трезвую голову».

«Я ж тебе добра хочу! Добра, сволочь!»

Иногда и побоев не нужно, достаточно создать обстановку, в которой женщина будет задыхаться, лишить ее связи с теми, кого она любит, с тем, что ей интересно — и она сломается. Но в Дагестане, где традиционно девочек воспитывают в послушании и подчинении сначала родительской воле, а потом и воле мужа, такое «домашним насилием», как правило, не считают.

«Если муж слишком суров к своей супруге, его поведение противоречит Корану, —  говорит имам Махачкалинской Центральной мечети Магомедрасул Саадуев, — И в таком случае, предусматривается решение проблемы таким образом: «Если возникнет раздор между ними – выберите судью из ее близких и его близких, и если они возжелают примирения, Аллах их примирит. Но излишнее вмешательство родителей жены может повредить молодой семье. Если муж ограничивает визиты своей супруги к родственникам (скажем, разом в месяц) – это его право, она обязана неукоснительно подчиняться мужу, покорность ему – первая обязанность жены. Есть пример, во времена пророка, муж одной женщины находился на газавате, и она не могла испросить его разрешения на посещение заболевшего отца. Она отправляет человека к посланнику Аллаха, испросить разрешения. Посланник Аллаха ответил ей – повинуйся мужу. Даже он был не вправе отменить распоряжение мужа. А вопросы относительно учебы и работы должны быть озвучены и обсуждены до заключения брака. Муж вправе забрать жену из университета, если считает, что образование ей не нужно».

Магомедрасул говорит мягко, рассудительно, но слушая его, я вспоминаю историю Марины.   Тетрадка с исповедью ее мамы лежит у меня в столе уже несколько лет.

В 14 лет Марину засватали. Жених был намного старше, из приличной семьи, с достатком и главное — мусульманин, что и послужило для Марининых родителей решающим аргументом. Значит, не станет пить, курить, проматывать деньги и бить их девочку. Проблемы начались еще до свадьбы. На Марину обрушилось множество новых «нельзя», ей не разрешалось гулять с одноклассницами, кататься с ними на санках и даже просто так выходить на улицу. В неполные 17 Марина вышла замуж. С большим скрипом муж и свекровь дали согласие на поступление в вуз.  Правда, о Махачкале или Кизляре речь уже не шла, нашли филиал в своем городе. И вместо медицинского, о котором она мечтала со второго класса, отдали документы на экономический. Но и там учиться, по словам матери Марины, девушке не давали.

Психологи отмечают некоторый сдвиг в общественном сознании и сейчас не редкость случаи, когда родители, обнаружив, что их дочь несчастлива в браке, забирают ее из семьи мужа.

«Ее могли «забрать» в любое время, с любой пары. То надо встречать гостей, то кого-то поздравить, то пойти за покупками, то просто стеречь дом. Они отняли у Мариши ее мечту. Она в школе была лучшей, была отличницей, очень хотела учиться дальше, но новая родня считала это блажью – «У нее только учеба в голове!». В то же время ей выговаривали за малейший промах, за не подсиненное белье, за не вовремя вымытую тарелку. И самое страшное – они не отпускали ее к нам. Девочка, которая была так привязана к родителям, которая в анкете писала, что ее лучшие друзья это мама и папа, не могла понять, почему нельзя забежать к ним, когда соскучишься. Но новая родня говорила, что в их тухуме не принято часто навещать родителей. Дважды Марина пыталась уйти от мужа – ее останавливали, стыдили. Жаловалась на то, что несчастлива, что из жизни ушла радость, что из любимой доченьки она превратилась в невестку, которой всегда недовольны и с чьими желаниями не считаются – ее не слышали».

Марина прожила в замужестве 6 месяцев. После очередной размолвки с мужем и «новой мамой», так она называла свекровь, Марина в последний раз попыталась уйти, но ее силой вернули с полдороги. Она зашла в свою комнату и приняла таблетки, которые нашла в аптечке.  Нашли ее через два часа, когда уже было поздно что-то предпринимать.

Отношение к жене как к любимому, но неразумному ребенку, который не в состоянии сам определить, что хорошо для него и его здоровья, а что нет, прекрасно иллюстрирует пост в ЖЖ, взбаламутивший дагестанскую блогосферу несколько лет назад:

«В последние дни беременности жена, пользуясь своим исключительным положением, пыталась сделать установку, что ей надо меньше двигаться, а значит и работать по хозяйству… Пыталась сачковать от труда, но я специально находил повод, чтобы она подвигалась. Например, сижу на кухне и трапезничаю. Теперь хочу чай, а чайник рядом со мной. А я все равно зову ее с другой комнаты и прошу налить мне чай. В общем, делаю все, чтобы она двигалась… А один друг предложил разбросать спички и сказать жене, чтобы она собирала их».

Психологи отмечают некоторый сдвиг в общественном сознании и сейчас не редкость случаи, когда родители, обнаружив, что их дочь несчастлива в браке, забирают ее из семьи мужа.  Самое любопытное, что часто инициаторами являются именно отцы, ломая сложившееся представление о традиционной дагестанской семье.

Абдурахман, подбрасывая на колене годовалую внучку, рассказывает:

«И тогда я сказал: «Бери ребенка, свои шмотки- документы и садись в машину!». Нет, я свою девочку для чего столько лет растил, оберегал, встречал из школы, из университета? Для этого урода, что ли? Он ей, оказывается, скандалы закатывал, если она с работы на такси домой ехала. Требовал, чтобы только в маршрутке, и не из-за денег, а в воспитательных целях. А от остановки до их дома топать еще минут 25-30 и район еще тот — пустыри, стройки и ни одного фонаря! И к нам не пускал, если узнавал, что была – скандал. Мы какое-то время молчали, да и она всего не говорила. Но вот как-то я в их дом приезжаю, сели, значит, отец, мать, зять этот мой… Дочка моя на стол накрывает, приносит-уносит. Я ей говорю «Ну хватит уже, Сайка! Посиди с нами». И тут свекровь вступает: «Вот еще! Нечего ей с нами сидеть!». Я гляжу, а у моей Сайки такое лицо, что я все сразу понял. Если в моем присутствии с ней так обращаются, то без меня, как она живет? Когда домой ее вез, вдруг заплакала. Спрашиваю – «Ты чего?». А у самого руки трясутся. А она мне – «Папочка, я тебя так люблю!» и обняла».

Затрещина с Божьего благословения

Попытки разобраться, как в Дагестане относятся к «семейному насилию» показали, что ситуация запутанней, чем думалось. Что уж там говорить о психологическом или эмоциональном насилии, какие могут быть споры по поводу тотального контроля или личного пространства, если единодушия нет даже в вопросе «бить или не бить?». Казалось бы, возросший интерес к религии должен усмирять мужчин, склонных к агрессии.   Но на деле иногда именно религия, точнее, вольная трактовка отдельных положений ислама, развязывает мужчине руки. Не так давно в Фейсбуке разгорелась показательная дискуссия. Инициирована она была колонкой Лейлы Натальи Бахадори. Хотя колонка посвящена именно женской агрессии (справедливости ради отметим, что и такие случаи бывают), но мысль, что мужчине позволительно бить жену торчит из текста, как гвоздь. Вот цитата оттуда:

«Мужу разрешено наказывать жену, «ударяя её мягко», т. е. применяя физическую меру воздействия… Понятно, что жена верующего человека защищена исламом от избиения, но даже если муж нарушает границы дозволенного, это не делает запретное для женщины разрешённым. Бить любя может только супруг, который совершает вынужденное наказание жены. Женщине Всевышним Аллахом не дано право наказывать супруга».

С Лейлой соглашается Абубакр Дагестани:

«В государстве, в котором мы живем, действуют законы, а также применяется наказание за несоблюдение этих законов. Почему же чужие люди имеют право меня наказывать и почему муж, который хочет лишь добра для своей семьи не имеет право наказывать тех, за кого он несет ответственность и кого он любит».

Заметим, в обоих случаях — ключевое слово «любовь». Не просто избил жену, не просто держит ее в страхе, а из лучших побуждений и с любовью. Откуда мы знаем? Так ведь он не посторонний… Он МУЖ!

Журналисту, бывшему редактору портала «Ислам.ру»  Айше Галине Бабич такая позиция кажется возмутительной и дискредитирующей ислам:

«Когда речь идет об обществе, где бить женщину – это нормально, следует признать, что это категорически больное общество, и если женщина оказалась в нем, да еще с детьми, то лучшее, что она может сделать, — это бежать оттуда сломя голову. А худшее — это оправдывать подобное отношение к женщине РЕЛИГИЕЙ, призывать женщин отказаться от идеи защищать себя и свое потомство и (самое страшное) продолжать воспроизводить будущих моральных уродов: девочек, спокойно смотрящих на то, как мужчины бьют женщин, и мальчиков, которые с детства приучены бить девочек».

Маликат Джабирова, руководитель организации «Мать и дитя» полагает, что некоторые новые социальные факторы усложнили ситуацию с семейным насилием:

«Сейчас нам труднее выявлять факты домашнего насилия, поскольку прямо с такими проблемами к нам не обращаются. Когда еще функционировал стационар на 25 коек – мужья легко отпускали туда жен (лечиться «по-женски» — это было святое, самые строгие мужья не возражали) и в ходе обычных разговоров выявлялись те, кому необходима помощь психолога. Сейчас этого нет. Но могу сказать, что многие женщины стали воспринимать насилие по отношению к себе как норму. В первую очередь это касается сексуального, экономического  и психологического насилия. Взял муж силой? Женщине объяснят, что муж имеет такое право, если у нее нет серьезных (!!!) причин для отказа в физической близости. Отсутствие встречного желания или обида на мужа, которая еще не прошла, или плохое настроение в качестве причины не рассматриваются и «супружеский долг» понимается прямолинейно, по-армейски. То же самое с насилием психологическим – патриархальные нормы предписывают женщине подчиняться мужу во всем и ставят ее хотя и на «почетное место», но намного ниже мужчины. Чем охотно пользуются многие мужья, напоминая женам, что женщине отказано в интеллекте, и она не должна ни думать, ни иметь своего мнения по вопросам, выходящим за рамки ведения домашнего хозяйства и воспитания детей.  У нас бывали женщины, которых мужья «дрессировали», отказывая в деньгах, чуть что — перекрывая им кислород. Женам (а они часто не работали именно по настоянию мужа) приходилось клянчить рубли даже, извините, на прокладки»

Имам Магомедрасул Саадуев разводит руками, к нему по поводу рукоприкладства практически не обращаются, чаще идут с жалобами на то, что муж не дает денег:

«Это вы называете «финансовое насилие», так? В таких случаях женщина имеет право требовать развода. К сожалению, мужчины часто и развод не дают, и не обеспечивают. Тогда она имеет право обратиться к имаму. Имам дает минимальный срок – от трех дней, требуя от мужа, чтоб он восстановил ее права, в противном случае, он дает ей развод. Рукоприкладство мужа тоже дает женщине основания просить о разводе. В исламе дано право мужу применить эту меру, легко ударив, но не так, чтоб она понесла увечья. И то, только после того, как не подействовало ни увещевание словом, ни оставление ложа жены. Посланник Аллаха сказал «лучшие из вас не станут бить свою жену». Если женщина обратилась в суд с жалобой на избиение, дело рассматривается так же, как было бы рассмотрено, если бы ее ударил посторонний человек. Очень серьезные взыскания, особенно, если удар повлек увечья. За один сломанный зуб полагается выплатить пострадавшей стоимость пяти верблюдов. Но вот компенсация морального вреда не предусмотрена».

Бабий бунт

На сайте информационно-аналитического канала «Ансар» выложена любопытнейшая статья имама Абдуллы Хасана со ссылкой на лингвистические исследования президента Международного института исламской мысли, автора статей и книг о реформировании уммы Абдулы Хамид А. Абу Сулаймана.  Если излагать коротко, Абу Сулайман выдвигает версию, что фрагмент 34-го аята 4-й суры переведен неверно, без учета контекста. И вместо «ударяйте их» нужно читать «отделяйтесь от них». В подтверждение такой трактовки Абу Сулайман напоминает, что даже сам Пророк в случае конфликта в семье отделялся от жен, покидая их дома, но никогда не бил.

Неизвестно, помогло бы это исследование дагестанским женщинам, чьи «набожные» мужья руководствуются только теми положениями ислама, которые им выгодны, но уж точно не повредило бы. Как и другой очень интересный материал не так давно выложенный на одном из арабоязычных сайтов. Героиней его стала женщина из Саудовской Аравии которая подала жалобу на мужа за то, что он ударил ее по плечу. Попытки мужа оправдаться тем, что ударил в шутку, суд в расчет не принял и определил ему наказание в 20 ударов плетью.

Директору Республиканского центра  социальной помощи семье и детям Майрам Расуловой приходилось апеллировать и к Корану:

«У нас был ситуации, когда мы этого мужа приглашали сюда и разговаривали языком закона. И светского, и шариатского. Предупреждали, если женщина обратилась к нам, эта семья уже у нас на учете, мы будем приходить, смотреть. Должна заметить, что в последнее время женщины стали откровеннее. Прямо говорят, что убежали от побоев, от невозможности проживание вместе. Был случай, когда пришла женщина, которой за 70. Всю жизнь, говорит, терпела, ради детей. А теперь уже не могу выносить ни его деспотизм, ни унизительные разговоры. Но иногда людям нужно просто отдалиться друг от друга на время. Жизненное пространство на время разъединить. Наш приют «Надежда» дает женщинам эту возможность, они могут прожить тут на полном пансионе от 2-х недель до 2-х месяцев. И та пожилая женщина отдышалась, пришла в себя, стала звонить детям, интересоваться, пришли ли внуки из школы. А ведь была в очень плохом состоянии. Уходя, спросила – «а летом можно прийти?» У нас, кстати, есть и телефон доверия — 62 83 68, он работает круглосуточно. А вот со статистикой хуже. Могу сказать только, что к нам в 2012-ом обратились 22 женщины, в 2013-ом – 15, а в 2014-ом, хотя год только начался, пришли уже три».

Только три. И неизвестно, сколько их, не пришедших, рыдающих ночью и по утрам замазывающих тоналкой синяки, врущих в телефонную трубку «Что ты, мама, почему это «не такой голос»?! Тебе показалось. Я просто устала немного…».

Психологи единодушны в определении признаков «домашнего» или «семейного насилия» — это его цикличность (за избиением следует период «раскаянья», затем напряженность в семье нарастает и оборачивается новым избиением) и тенденция к эскалации, то есть, раз от разу удары становятся все сильнее и опаснее. Молчание жертвы, ее нежелание посвящать в свои проблемы других людей играет на руку домашнему тирану, убеждая его в собственной безнаказанности и разогревая аппетит.

Но у этой медали есть и обратная сторона. Цель домашнего деспота – полнейший контроль, создание герметичной капсулы, в которой есть место только для двоих. Большая часть жертв, как уже отмечалось, запугана до полусмерти, и не верит, что развод – это выход, что муж выпустит их из паутины, позволит уйти. Но иногда именно это обстоятельство толкает женщину на радикальное решение проблемы. Загнанный в угол человек, с девиантным сознанием и искаженным пониманием нормы (а домашнее насилие ломает представление о норме в первую очередь) может стать абсолютно бесстрашным.

И тогда Айша ищет киллера, известная дагестанская певица заносит нож над грудью спящего мужа-мучителя, а девушка Джамиля, которую старший брат обучил паре приемов, вдруг вспоминает о них, «на автомате» перехватывает занесенную для очередного удара руку гражданского мужа и ломает ее к чертям.

Анонимное анкетирование, проведенное  организацией «Мать и дитя» показывает, что по крайней мере, в двух районах Нагорного Дагестана (мы сознательно не называем их) бОльшая часть опрошенных женщин вполне готовы постоять и за себя и за детей «Пусть только попробует! Я сама его изобью!».

Но на плакате Национального центра по предотвращению насилия «Анна» написано «За год от рук мужей или сексуальных партнеров погибает 10 тысяч россиянок, то есть такое убийство происходит ежечасно». Подобной статистики по Дагестану нет, к сожалению. Или к счастью. Потому что реальность иногда бывает ужасающей.

Источник «Даптар«

Наглядный пример, что закабаление женщины непосредственно следует из религиозного возрождения постсоветских лет, и наоборот — освободить женщину, в том числе от описанных ужасов, в рамках исламской традиции невозможно. Необходима её модернизация, а потом и отход, как в Тунисе (а ещё раньше — в СССР, где большевиков поддержала радикальная часть джадидов, исламских просветителей). Или у тех мусульман Европы, что требуют «общего (и прогрессивного) закона для всех«, борются с нелегальными рынками малолетних невест в Англии, появившимся, как и домашнее насилие, вместе с разрешением использовать шариат «по соглашению сторон». При вполне равнодушном отношении властей — им исламизация выгодна, ибо ставит трудящихся мусульманской общины под практически полный контроль  её буржуазных слоёв — а с ними всегда можно договориться. В том числе потому «первые молельные помещения для мусульман открывались по инициативе нанимателей-хозяев — для поддержания должного нравственного климата на предприятиях…администрация нередко оказывала содействие мусульманским активистам, видя в исламе противовес влиянию на рабочих левой агитации.», т.д.

Чтобы разбить этот порочный круг, красные должны помочь освобождаться от религии, а не вместе с «левыми» охранять ислам как «религию угнетённых» от атеистической критики.
http://www.socialcompas.com/2014/07/25/b-et-znachit-b-et/

Tags: антиклерикализм, антропология насилия, капитализм, мусульманский мир, освобождение женщины, релиия, угнетение женщины

Психологическая помощь онлайн » Архив сайта » Если бьет муж — что делать?

Что делать,

если муж бьет жену? Куда обратиться за помощью?

Эту короткую статью  я написал специально для женщин, пострадавших от домашнего насилия или страдающих от него прямо сейчас. Я  занимаюсь конфликтологией (психологией конфликта) и как психолог уже помог множеству женщин восстановить в семье мир, а в отношениях с мужем — гармонию и любовь. Уверен, что смогу помочь и вам. Итак, вы лично столкнулись с этой ужасной ситуацией — муж совершенно изменился и постоянно поднимает на вас руку. Дома постоянно происходят какие-то происшествия и эксцессы, одна дикая выходка следует за другой, и вы не знаете, чего можно ждать от мужа, ваше здоровье постоянно находится под угрозой. Как практикующий психолог я хочу дать вам несколько конкретных психологических советов и рекомендаций, которые помогут вам разобраться с ситуацией и навести в вашей голове порядок по поводу того, как вам быть дальше:

1) Прежде всего поймите — это Вы позволяете вашему мужу бить вас. Быть жертвой — это тоже выбор и зачем-то вы выбрали эту роль — быть жертвой. Проблема здесь в том, что когда муж бьет вас, вы не показываете ему сразу, чётко и однозначно, что это для вас абсолютно неприемлимо. И первое что нужно сделать — это найти в себе силы и решимость  сказать ему, что такое его поведение для вас неприемлимо. Перестаньте оправдывать его насилие, перестаньте искать аргументы в его оправдание! Своей добротой и своим всепрощением вы будете провоцировать его снова и снова на насилие, вы же сами ему позволяете.

2) На самом деле мужу, который бьет жену, просто нужна помощь психолога. Роль мужчины — защищать женщину и покровительствовать ей, заботиться о ней, в этом его лучшие мужские качества. Если же муж вместо любви и защиты проявляет такую жестокость по отношению к женщине и бьет ее — то это психопатология,  ему нужна помощь — только не ваша помощь и не ваше прощение, а помощь специалиста. Другое дело как его уговорить эту помощь психолога принять, сделать так, чтобы он осознал, что это проблема. Поймите, пока он не осознает, что это действительно его проблема, которая может разрушить его семейную жизнь,  и ему станет от этого плохо, он не начнет меняться.

3) Самый распространенный совет — немедленно его бросить и сбежать пока не поздно. Вы знаете, очень часто — это самый лучший совет. Быть жертвой и жить не имея возможности проявить свою женственность и свое чувство достоинства действительно нельзя. Не бойтесь ухода, бойтесь того, что ваша жизнь с этим человеком может быть сломана. Я только хочу обратить ваше внимание вот на что — когда вы уйдете, вы уверены, что выберете в качестве нового спутника не-садиста? С моей точки зрения, если вы видите, что вы никак его не провоцируете, то действительно уходите от такого мужчины как можно скорее, иначе вся ваша жизнь будет испорчена. Просто после ухода очень внимательно проанализируйте ваши критерии выбора мужчины, ваши долгосрочные критерии влюбленности. Очень может быть, что вы выбираете мужчин одного типа и именно в этом заключается ваш жизненный сценарий. Чтобы по настоящему изменить эти критерии выбора мужа и чтобы выйти из вашего сценария вам, скорее всего, понадобится помощь специалиста-психолога.

4)  Не думайте, что ситуацию можно перетерпеть, что если муж постоянно вас бьет, то это однажды изменится и муж вдруг, словно по мановению волшебной палочки, однажды исправится… Ситуацию в которой муж бьет жену на самом деле можно исправить, но только если скорректировать ваше поведение по отношению к мужу, а это требует активной работы над ситуацией с вашей стороны. Пассивно переждать, перетерпеть не получится. Собственно выхода здесь два — или уходить от него, или начать самой активно восстанавливать испортившиеся отношения. Но терпеть насилие нельзя.

5)  Если со стороны мужа звучат совершенно определенные угрозы вашей жизни, при этом вы видите, что он начинает вести себя неадекватно или злоупотребляет при этом алкоголем — не рискуйте своей жизнью, оставьте его на какой-то период и переезжайте или к родственникам, или к подругам. Почти в каждом крупном городе есть центр помощи жертвам домашнего насилия, найдите его адрес в телефонном справочнике и там вам и вашему ребенку помогут с размещением на это время. Тем более нужно обращаться в центр помощи, если муж угрожает вам оружием — только делайте это без демонстрации своих намерений, а тихо и скрытно от него, не шантажируйте его угрозами уехать. Ваша жизнь, ваше здоровье и ваша безопасность превыше всего.

6)  Постарайтесь успокоиться, найти место для уединения (очень советую найти такое место вне дома, например, в парке или в немноголюдном кафе), взять лист бумаги или блокнот и расписать в нем хронологически историю ваших конфликтов с мужем. Постарайтесь вспомнить с чего всё началось, когда и по какой причине муж поднял на вас руку?  Постарайтесь эмоционально отстраниться от ситуации и словно посмотреть на нее со стороны, могли вы его спровоцировать или нет? Напоминаю, что вы не должны ни в коем случае оправдывать его поведение, вы должны именно разобраться в психологических причинах его вспышки гнева. Если это его родительская программа (то есть он видел именно такое отношение к женщине у своих родителей и считает что это нормально, что это норма) и если он при этом не хочет меняться, то здесь действительно вариантов нет — жить с мужем-садистом нельзя.

7) Теперь поговорим о единичном, разовом конфликте. Если муж ранее так себя никогда не вел, но вдруг что-то на него словно нашло. Обдумайте то эмоциональное состояние в котором находился ваш муж в последнее время. Какие события произошли недавно в его жизни? Может быть его недавно уволили или в его жизни произошло какое-то большое несчастье, он что-то или кого-то утратил? Поймите меня правильно, я никогда не буду оправдывать насилие по отношению к женщине, я просто хочу сейча спросить у вас — были ли вы перед ссорой тактичны с ним, старались ли вы эмоционально его поддержать и воодушевить? Может быть вы психологически кололи его последнее время, вместо того, чтобы поддержать в трудный период? Это как раз повод для того чтобы пересмотреть своё поведение к нему и наладить ваши отношения по законам природы.

8) Повторим. Честно ответьте себе, нет ли в вашем поведении жертвенности? Не чувствуете ли вы себя «жертвой»? Откажитесь от этой роли немедленно! Поймите, что домашнее насилие неприемлимо ни в какой форме, что вы не должны и никогда более НЕ БУДЕТЕ это терпеть. Ясно, четко и недвусмысленно объясните это мужу, показав на собранный чемодан — если ударишь, я уйду. Не замалчивайте вашу проблему и не старайтесь ее перетерпеть, обращайтесь за помощью в полицию, в социальные службы, в центры помощи жертвам домашнего насилия и к психологам.

Научитесь ценить себя, любить и уважать.

Если вы хотите исправить вашего мужа, то помочь ему может только психолог, к сожалению, домашнее насилие — это один из тех редких случаев, когда любовью нельзя перевоспитать человека.   Помощь пострадавшим женщинам от домашнего насилия на самом деле многоаспектна и может быть самой разной — от психологической помощи вам и до психотерапевтической коррекции личности вашего мужа.  Поймите, что  вы уже выбрали для себя такое жертвенное поведение и стали ассоциировать себя с жертвой. Определить в каких вы сейчас находитесь отношениях с мужем и как их можно наладить, чтобы в семье прекратилось насилие — в этом вам лично сможет помочь только специалист-психолог по месту жительства.  

меня бьет американский муж, что делать?

Домашнее насилие в США – означает ли оно только побои и надо ли идти за помощью только, если бьет американский муж. Или и в других случаях тоже? На эти и другие вопросы Vinograd.us ответила Юлия Николаева, юрист из Калифорнии.

Адвокат Юлия Николаева

Юлия, прежде, чем говорить о том, как защитить себя в ситуации с насилием в семье, давай разберемся с основными моментами. Я часто в группах вижу вопросы от женщин, которые страдают в отношениях, и из них понимаю, что женщины не знают самого простого, например, можно ли надеяться на защиту, если и она, и он в стране находятся по туристической визе? Вот так приехали, живут, и при этом в семье кто-то страдает от насилия.

Полиция чаще всего не интересуется иммиграционным статусом пострадавших, поскольку это им ровным счетом ничего не дает – они обязаны защищать всех без исключения жертв преступлений вне зависимости от легальности их иммиграционного статуса. Однако полиция может заинтересоваться иммиграционным статусом нарушителя, потому что нелегалы, совершающие уголовные правонарушения, подлежат депортации в первую очередь. Это правило, однако, не распространяется на так называемые sanctuary города и целые штаты, включая город Нью-Йорк и весь штат Калифорния.

Кстати, штат Нью-Йорк тоже в скором времени может стать sanctuary штатом. Города и штаты, объявившие себя sanctuary, не сотрудничают с федеральной иммиграционной службой и не выдают нелегальных иммигрантов, попавших в их поле зрения властей по какому-то поводу, например, после обращения в полицию, медицинское учреждение, в социальную службу или любые другие местные государственные органы.

Что касается организаций, занимающихся помощью жертвам домашнего насилия, включая приюты и другие благотворительные организации, оказывающие юридические и социальные услуги, то их совершенно не волнует иммиграционный статус пострадавших. Они могут попросить документ, удостоверяющий личность, но даже это не всегда является обязательным условием, так как женщины (чаще всего жертвами становятся все-таки именно они) зачастую покидают дом в довольно экстремальных ситуациях, не имея возможности собрать самое элементарное.

Можно ли рассчитывать на какую-то защиту, если человек находится в стране нелегально? И тут варианты есть: этот человек не находится в официальных отношениях, или тот, кто его обижает, тоже нелегал…
Чтобы не заниматься описанием каждого случая, можно конкретно описать ситуацию, в которой женщина по закону имеет право на защиту? Кому именно и какая помощь положена?

Как я уже отметила выше, на защиту может рассчитывать любой человек вне зависимости от его иммиграционного статуса. Факт официального брака для полиции и приютов тоже не имеют значения. Если женщина опасается за свою безопасность, она может обратиться в полицию, а затем в суд для получения запретительного ордера (restraining order), который не позволит обидчику приближаться к пострадавшей.
У государства нет обязанности предоставлять пострадавшим женщинам жилье или бесплатную юридическую помощь, этим занимаются благотворительные организации. В каждом штате есть горячие линии для пострадавших от домашнего насилия, там можно получить информацию о конкретных ресурсах, доступных в той или иной местности, включая адреса приютов и организаций, оказывающих юридические услуги. Для получения всего перечисленного, иммиграционный статус равно как и официальный статус брака значения не имеют.

Правильно ли я понимаю, что в случае, если обидчик женщины не гражданин США, или женщина не состоит в официальном браке, рассчитывать ей на получение вида на жительства нельзя?

Отсутствие регистрации брака действительно лишает женщину возможности получить иммиграционный статус через супруга, имеющего гражданство или постоянный вид на жительство. Этот вид получения статуса – через супруга, подвергающего женщину психическому или физическому насилию – называется VAWA. VAWA – аббревиатура от Violence Against Women Act, закона о защите женщин, подвергшихся насилию.

Судя по крикам о помощи в наших русскоязычных группах в Фейсбуке, в личных беседах… “наши” женщины предпочитают терпеть тирана, а не жаловаться, потому что ждут статус. Совершенно обычные жены, некоторые даже уже успели и ребенка в этом браке родить, не верят, что гринкарту можно получить или продлить даже если ты ушла от мужа, потому что бил, или потому что унижал…
Я понимаю, что оперировать словами “легко\трудно” тут странно, но все же: если насилие в семье доказано, то могут ли возникнуть какие-то трудности при получении вида на жительство? И какие усилия должна приложить женщина, чтобы доказать, что а) брак был настоящим, б) насилие имело место быть. Обязана ли она собрать доказательства прежде, чем пойти в приют или полицию, или обратиться к адвокату за помощью?

Я не знаю, все ли из тех, кто читают это интервью, слышали о деле Богданы Осиповой – гражданки РФ и США, которая сейчас ждет решения суда по своему делу. Ей вменяется похищение детей и вымогательство, и защита Богданы упирает на то, что в семье было насилие, что муж обижал и ее, и ее ребенка от первого брака. Но при этом Богдана никогда не обращалась за помощью в полицию. Отсутствие таких обращений всегда играет против женщины.

Домашнее насилие в США: унижает и бьет американский муж? Идите за помощью

При всем сочувствии к пострадавшим женщинам, суд не может полагаться на ничем не подкрепленные слова, тем более, в ситуации “слово против слова”, когда супруг опровергает показания женщины. Учитывая принцип презумпции невиновности, суд просто обязан полагаться на объективные доказательства. И такая позиция суда не должна вас обижать. Судья не знает вас лично, чтобы оценить правдивость и достоверность ваших слов, тем более, что ему приходится сталкиваться с манипуляциями с обеих сторон, когда тема домашнего насилия используется как орудие мести или способ получения единоличной опеки над детьми. Именно поэтому суду нужно что-то более вещественное, нежели просто слова.

Доказательствами могут служить не только официальные обращения в полицию, но и: медицинские документы, включая документы от психолога или психотерапевта, документы из приюта, свидетельские показания родственников друзей и соседей, фотографии телесных повреждений, переписка оскорбительного характера или содержащая угрозы… Все это может послужить сильнейшим аргументом в пользу пострадавшей стороны.

Photo Eric Ward by Unsplash

Что, если речь только о вербальном, скажем так, насилии. Когда унижали, или когда лишали денег…

В случае физической угрозы вам или вашему ребенку вызов полиции не просто оправдан, он может быть необходим. Однако если вы вызовете полицию в ситуации, когда физической угрозы не было, сам по себе факт вызова вряд ли послужит хорошим доказательством домашнего насилия, скорее, будет свидетельствовать о попытке манипуляции с вашей стороны. Это что касается домашнего насилия как уголовного правонарушения. Однако в иммиграции это понятие имеет более широкое значение.

В контексте VAWA, и вербальные оскорбления, и психическое давление, и лишение денег, и отказ от подачи иммиграционных документов являются элементами психического насилия, достаточными для обращения за гринкартой по VAWA. Но, как уже было сказано, одних слов, не подкрепленных никакими объективными данными, для получения статуса недостаточно.

Будут ли супруга-обидчика преследовать по закону, если его бывшая половина просит гринкарту на основании того, что в браке было насилие?

Если отвечать коротко, то нет. Это не входит ни в задачи, ни в полномочия иммиграционной службы. Ее единственная цель – понять предоставила ли просительница данные, достаточные полагать, что имело место домашнее насилие. Таких данных может быть вполне достаточно для положительного решения петиции VAWA, но совершенно недостаточно для уголовного преследования обидчика. Это называется стандард доказательств.

Самое страшное для женщины, которая еще не получила даже первую гринкарту, а уже вынуждена искать защиту от насилия в семье, это остаться без денег, чтобы оплачивать жилье, еду, адвоката… Отстроена ли система защиты или помощи в стране таким людям так, чтобы они могли дожить до получения, например, разрешения на работу и при этом не стоять на паперти с протянутой рукой. Или женщине надо сначала как-то накопить денег, а уже потом искать помощь?

Государство обязано защищать жизнь, здоровье и имущество людей, вне зависимости от их иммиграционного статуса, поэтому вы можете рассчитывать на защиту полиции именно в этих вопросах. Однако государственной системы обязательной ФИНАНСОВОЙ помощи жертвам домашнего насилия не существует.
Они могут претендовать на льготы, пособия, бесплатные страховки, талоны на продукты, субсидированное жилье, но в общем порядке и в соответствии с правилами и стандартами, установленными для всех малоимущих в целом.

В остальном система помощи пострадавшим от домашнего насилия -это система благотворительных организаций, которые могут предоставлять временный кров, помогать с трудоустройством, с решением юридических вопросов, с оформлением социальных выплат и других льгот для малоимущих, но это именно благотворительность, а не обязанность. Поэтому в никуда, конечно, уходить можно и в некоторых случаях, когда положение совершенно отчаянное и угрожает жизни или здоровью женщины или детей, нужно, но сделать это, не имея денег, работы и жилья значительно сложнее.

Photo by Kat J on Unsplash

Что нужно иметь в виду, если вы вышли замуж за американца (или обладателя грин-карты) и ваши отношения разладились до того, как вы обрели иммиграционный статус.

Представление о том, что вы обречены терпеть любые издевательства супруга, пока не получите грин-карту, совершенно ошибочно.
Если вы связали себя узами брака с гражданином США или обладателем грин-карты, а он оказался полным козлом, не отчаивайтесь – вы все еще можете претендовать на статус, поскольку в США давно принят и работает специальный законодательный акт VAWA – Violence Against Women Act, позволяющий в единоличном порядке получить грин-карту супругам граждан США и владельцев грин-карт, подвергшимся насилию (abused) со стороны супругов. Участие второго супруга в процессе не требуется.

Что понимается под насилием:
– не только побои и истязания, но и психическое насилие.
– оскорбления, запугивания, лишение денег, ограничение в свободе, секс против воли, а также угрозы отказаться от подачи иммиграционных документов, “сдать” в иммиграционную тюрьму или депортировать…
Как минимум все перечисленное выше – это разновидности психического насилия и основания для подачи на гринкарту через VAWA.

Как доказать:
Необходимо продемонстрировать три момента:
– Первый: факт заключения брака с гражданином Америки или владельцем гринкарты. Достаточно свидетельства о заключении брака (американского или легализованного иностранного) и документ, подтверждающий американское гражданство/ наличие грин-карты у супруга(американское свидетельство о рождении или Naturalization Certificate для гражданина или грин-карта для permanent resident).

– Второй: этот брак не был фиктивным. Фотографии свадьбы, поездок, тусовок в обществе друзей и родственников, общие дети, общая собственность, общие финансовые обязательства, общие банковские счета, совместные страховки и даже общие коммунальные платежи – все это примеры доказательств bona fide (реального) брака.

– Третье: имело место физическое или психическое насилие. Это самая сложная часть, но никто и не ждет от вас неопровержимых 100%-ных доказательств. Нужны последовательность и убедительность. Очень часто домашнее насилие почти недоказуемо по причине отсутствия свидетелей, поэтому в основу вашей доказательной базы ляжет ваша собственная декларация, подробно описывающая все факты, которую необходимо подкрепить всеми возможными способами – справки из полиции, выписки из медицинских документов, консультации у психолога/психиатра, фотографии, свидетельства соседей/знакомых/друзей/родственников, распечатки переписок – все, что может подтвердить факты, изложенные вами.

Процесс получения грин-карты:
Участие супруга в этом процессе не подразумевается, решение принимается исключительно на основании информации и документов, предоставляемых потерпевшей стороной. Иммиграционная служба в данном случае выступает вашим слушателем и зрителем, а не судьей, так что никаких самостоятельных проверок, перекрестных допросов или дополнительного расследования изложенных вами фактов не будет. Решение будет приниматься только на основании материалов, предоставленных вами.

Для abusive (обижающего) супруга этот процесс не будет иметь никаких последствий. Его не привлекут к ответственности и не накажут. С ним даже не попытаются связаться, так что он может вообще никогда не узнать о вашей петиции.

В США, как мы знаем, отрицают гендерную дискриминацию, поэтому VAWA, несмотря на название, защищает как женщин, так и мужчин. Так что женившиеся на психопатках/дурах/стервах мужчины-иностранцы имеют ровно те же основания для подачи петиции по VAWA, что и женщины.

Читайте также Как я развелась с американским мужем и отсудила у него ребенка

как мой любящий муж за год превратился в садиста / Происшествия Красноярска и Красноярского края / Newslab.

Ru

В России каждый год несколько тысяч женщин страдают от домашнего насилия. При этом зачастую жертвы не всегда заявляют в полицию или, заявив, вскоре пишут отказную, мотивируя это примирением с «любимым» или жалостью к нему. Но терпение имеет свойство иссякать, и женщины начинают бороться за себя. Newslab поговорил с девушкой — жертвой домашнего насилия, которая сумела выбраться из кошмара только спустя полтора года издевательств.

«Классно, когда есть мужик в доме»

При знакомстве у Андрея (имя изменено) был очень положительный образ: мог помочь человеку на инвалидной коляске заехать в горку или купить детям-сиротам мороженое. Его приняли хорошо, очень понравился родителям и друзьям. Все радовались, что я в надежных руках. Тогда он не употреблял алкоголь, изредка — безалкогольное пиво. Говорил, что раньше «по пьяни» творил нехорошие вещи. Я думала, что просто задирался на других парней в барах, клубах. В целом, его поведение мне не внушало никаких опасений.

Мы начали встречаться. Потом он переехал к нам: с моей дочерью-подростком от первого брака мы жили в своем доме. Я думала: «Классно, когда есть мужик в доме». Как-то все наладилось, свет везде выключается, шкафчики закрываются. В общем-то, все было нормально. Через год начали планировать беременность. Это было наше совместное желание.

Первая ссора

Однажды, когда я была на четвертом месяце беременности, мы поехали на день рождения знакомого. Тогда Андрей уже начал выпивать. На вечеринке резко позвал меня домой. Приехали, выяснилось: кто-то из парней сказал ему, что «бывший хочет меня вернуть». Он психанул и кинул в меня кошкой. У меня был огромный синяк сбоку живота. Я сказала: «Убирайся и больше сюда не возвращайся». Около недели мы прожили раздельно. Потом он вернулся — и все опять вроде стало нормально. До Нового года прожили мирно. Андрей звал меня замуж периодически, но я не торопилась. После праздника все-таки согласилась.

Был хорошим, но устал

Последние месяцы беременности он очень старался для меня. Если зашкаливали гормоны, то сглаживал углы. Идеальное было время… Родился сын, муж был замечательным, много работал. В сентябре, когда сыну было около пяти месяцев, Андрей не приехал домой ночевать. Потом заявил: «Вам будет лучше без меня, я чувствую себя никчемным».

Видимо, слишком много на него свалилось каких-то трудностей, обременений. Конечно, я сейчас начинаю оправдывать его. Но это слабость.

Вторая крупная ссора произошла перед следующим Новым годом. Приехал его друг… и начался настоящий трэш. Андрей строил из себя суперхозяина: кулаком по столу треснул — и все вокруг бегают. В итоге мы разругались, он кинул в меня собакой. Я развернулась и посреди ночи уехала. Андрей начал звонить моей маме с матами и угрозами, говорил, что я уехала непонятно куда и непонятно зачем, даже сказал: «Чтоб эта тварь сдохла». Он звонил всем моим друзьям посреди ночи, лил на меня словесные помои.

Утром я вернулась домой. От собаки было полностью расцарапано лицо. Сказала, чтобы собирал вещи и уезжал вместе с другом. Как только товарищ уехал, Андрей начал ломиться домой: «Ты же понимаешь, что я все это написал, потому что был зол на тебя». Я настояла, чтобы он извинился перед моей мамой. Мы помирились.

На 23 февраля пригласили моих родителей к нам. Новогодняя история с грубым поведением Андрея повторилась. Папа не выдержал: «Я не позволю, чтобы с моей дочерью так разговаривали». Они чуть не передрались, в итоге родители уехали.

«Он загнул меня под руль и начал методично бить»

Все шло к расставанию. В мае мы разъехались. Было много ругани, унижения в мою сторону. Однажды он должен был посидеть с сыном. Ребенок был у бабушки, мы поехали за ним. В машине возле дома Андрей начал мне выговаривать. Я сказала спокойно: «У меня кроме ненависти к тебе больше ничего нет». Он ответил: «А у меня желание вывезти тебя в лес и избить».

Он потянулся в мою сторону. Как объяснил позже, хотел открыть дверь и выкинуть меня из машины. А я подумала, что он хочет ударить, оттолкнула его за лицо и поцарапала нос. Он взял меня за волосы, загнул под руль и просто методично начал бить головой, держа сзади за шею. После этого выбежал, выволок меня за волосы из машины. Пошел потом, попил водички спокойно.

Я забрала ребенка от бабушки, вызвала такси и уехала. Дома закрылись на замок. И услышала, что он приехал. Я хотела написать на него заявление, но меня отговорила подруга. Сейчас безумно жалею, что не сделала этого. Позвонила его другу, попросила, чтобы тот связался с Андреем, сказал, чтобы уехал с моего двора. В итоге этот друг увез его в другой город на несколько дней, чтобы сделать ему алиби. Будто они уехали гораздо раньше, и ничего описанного мной вообще не происходило.

«Одной рукой душил, другой бил методично по лицу»

После приезда Андрея в город я собирала его вещи, а он вывозил их. Я продолжала жить своей жизнью. Подала на развод и на алименты. Но чувства все равно накатывают. Осенью он попросил увидеться, я разрешила. Андрей приехал с пивом. Уложил ребенка и напился. Мы начали ругаться. Он собрался ехать домой нетрезвым. Я забрала ключи от машины. Он начал кричать: «Ты у меня жизнь забрала, сына забрала, еще и последнее — машину мою — хочешь забрать?». Выскочил на улицу, я закрыла дверь на замок, видела, что он уже на взводе. Сказала, когда успокоится, пусть возвращается и проспится.

Около часа ночи так и произошло. Я, ничего не подозревая, открыла дверь. Он схватил меня за волосы, протащил по крыльцу, оттащил за угол дома, сказал: «Здесь тебя никто не увидит». У меня частный дом, с окон этот угол не просматривается, плохо освещается. Пока он тащил, я просила его успокоиться.

Андрей сел на меня сверху и стал бить. Одной рукой душил, другой бил методично по лицу. Самое страшное, что я даже не кричала: боялась разбудить сына и напугать дочь. Я смотрела мужу в глаза, плакала, говорила: «Андрей, успокойся, что ты делаешь». Потом начала задыхаться и терять сознание. В этот момент у него на миг случилось просветление, он меня отпустил. Я ему сказала, что отдам ключи. Зашла домой, выкинула ключи из окна и он уехал.

Сразу после я ему скинула фото моих ран — а он попытался сделать вид, что ничего не знает. Ответил: «А что с тобой случилось? Кто тебя так? Иди сюда, пожалею».

Конечно, тогда надо было просто вызвать полицию. Но я не оценила масштабов бедствия.

«Я согласилась, чтобы на него завели уголовное дело»

В тот день я просто боялась выйти из дома. Думала, что он караулит за углом. Было страшно ложиться спать: Андрей знал все тайные лазы в дом. Мне показалось, что была трещина в челюсти. Потом стало больно наступать на ногу. Утром поехала в травмпункт. Рентген ноги показал осколочный перелом, практически сразу повезли на операцию. Поставили спицу. С ней ходила больше месяца.

У меня зафиксировали повреждения средней тяжести: осколочный перелом пятой плюсневой кости, многочисленные ушибы лица, кровоподтеки, ссадины на лице и теле, глаз подбит, гематомы на руках, ногах, бедрах, на подбородке синяки.

В таких случаях автоматически возбуждают уголовное дело, мне оставалось только сказать: «Да, претензии имею» и подписать документ. Странно только, что все это затянулось. Я вышла из больницы и думала, что мое дело сразу отдадут на судмедэкспертизу, а после ее заключения Андрею предъявят обвинение. Но пока ему даже не звонили, следователь сказал «дать ему время расслабиться, чтобы он не ожидал». Радует, что в полиции считают: все шансы довести дело до суда есть, и ему хотя бы «условку» дадут.

Кстати, потом я узнала, что первую жену он тоже пытался задушить. Из-за этого они развелись. И сейчас, когда дело, хоть и не быстро, идет к суду, я нашла ее, попросила выступить на заседании. Единственное, не понимаю, почему наши общие знакомые не сказали этого мне. Все знали, могли просто намекнуть, типа, будь с ним аккуратнее. Я бы лишний раз подумала.

Что происходит сейчас?

Когда я была в больнице, было нереально страшно. Думала переехать к подруге — у нее пустует квартира. Но дом без лифта, третий этаж, я на костылях. Это невозможно.

В первый день после выписки дома у меня была паника. Но сейчас, спустя время, я чувствую себя безопасно. Лаз, через который можно было попасть без ключа, заколочен. У меня бывает страх ночью, когда видно, что я хожу по дому. Думала продать его. Есть желание уехать куда-то. На всякий случай купила газовый баллончик.

Несколько раз Андрей попросил увидеться с сыном, я отказывала. Если его осудят, буду пытаться хотя бы ограничить родительские права. Лишить совсем вряд ли получится.

Что изменилось после этой истории?

Все лето у меня была какая-то надежда, что человек изменится, одумается, будет пытаться возобновить отношения. В эту семью я вложила очень много сил. Думала, что это навсегда, не будет никаких разводов. Я заботилась о нем. У нас были общие цели — хотели взять ребенка из детдома, даже записались в школу приемного родительства.

Материалы по теме

И с этим человеком я была готова работать над собой, развиваться. При этом чувствовала, что он деградирует. В общей сложности мы прожили вместе три года, спустя примерно полтора года после начала отношений проявилась его «темная сторона». Наверное, все должно было произойти, чтобы я вычеркнула Андрея из своей жизни.

Я стала больше копаться в себе. В начале лета очень винила себя, что недодала человеку заботы. Но, прочитав все наши переписки с самого начала на «трезвую» голову, поняла, что он мной просто манипулировал. Андрею постоянно требовалось доказательство его значимости, мужественности. У него очень ранимое мужское самолюбие.

Я благодарна, что это человека больше нет в моей жизни. У нас скоро развод. На суд по алиментам он не пришел.

Сейчас я не стремлюсь ни к каким отношениям. Мне правда страшно доверять свою семью мужчине. Раньше такого не было. Я не скажу, что я какая-то искалеченная или загнанная. Наоборот, это все сделало меня сильнее.Мне очень многие сейчас говорят: «Смотри, не помирись с ним». А я понимаю, что самое страшное, когда женщины в таких ситуациях прощают. Я не намерена этого делать.

Примечание от редакции: В настоящее время российское правительство не рассматривает домашнее насилие в качестве «серьезной проблемы» и считает, что его масштабы в стране «достаточно преувеличены». Такая позиция, как пишет «Коммерсантъ», высказана в официальном ответе Минюста в ЕСПЧ, где рассматриваются дела четырех пострадавших женщин, включая Маргариту Грачеву, которой бывший муж отрубил кисти рук.

Беседовала Влада Калиниченко специально для интернет-газеты Newslab.ru

Кыргызстан: что делать и куда идти в случае домашнего насилия?

Только за первый квартал 2021 года, по данным Генеральной прокуратуры, в Кыргызстане зарегистрирован 2 141 факт насилия в отношении женщин. 79% дел были прекращены.

---

За 5 месяцев 2021 года зарегистрированы 378 случаев по 75 статье УК КР («Семейное насилие»). Для сравнения, в 2019 году по этой статье было 427 дел, в 316 случаях женщины сами обратились в правоохранительные органы. В 2020 году было 794 дела, обратились за помощью – 709. В 2020 году зарегистрировано 16 повторных случаев насилия, за 5 месяцев 2021 года – 8.

Проблема насилия в отношении женщин в Кыргызстане одна из наиболее острых. По данным фонда «Центр исследований демократических процессов», за помощью обращаются только две из пяти пострадавших от семейного насилия женщин. Согласно исследованию Фонда от 2020 года, среди наиболее частых причин того, что женщины не обращаются в милицию были названы:

• стыд и нежелание, чтобы кто-то узнал о насилии;
• недоверие милиции;
• предположение о том, что милиция не будет ничего делать.

К сожалению, если не обратиться за помощью, то нередко это заканчивается трагически. В октябре 2020 года в Оше мужчина до смерти избил свою беременную жену. Она была на восьмом месяце беременности. Причиной убийства стала ревность.

По этой же причине в мае 2021 года в Сокулукском районе мужчина убил свою жену.

Всего за 5 месяцев 2021 года зарегистрировано 3 факта убийства женщин членами семьи. В 2020 году таких случаев было 14, а в 2019 – 17. 

Директор кризисного центра «Сезим» Бюбюсара Рыскулова рассказывает, что не раз сталкивалась со случаями, когда женщин доводили до самоубийства.

«Из Оша приезжала девушка, мама четырех детей. Она сбежала от мужа с одним ребенком, остальных она просто не смогла взять с собой, некуда. Когда ее второй ребенок попал в реанимацию, то она вернулась туда. Через какое-то время мы узнали, что она покончила жизнь самоубийством. Ей было всего 27 лет», – делится Рыскулова.

Вместе с Бюбюсарой Рыскуловой и юристом Айжан Орозакуновой разбираемся, какие права есть у женщин в Кыргызстане и куда можно обратиться в случае домашнего насилия или преследования.

Какие права есть у женщин в Кыргызстане?

В Кыргызстане права женщины защищены законом. Они прописаны в Конституции, Уголовно-процессуально и Уголовном кодексах, а также в Кодексе о проступках.

В 24 статье Конституции четко прописано, что никто не имеет право ограничивать права и свободу жителей Кыргызстана, а, собственно, и женщин. Также запрещена дискриминация по половому признаку.

Также в Основном законе четко прописано, что в Кыргызстане мужчины и женщины имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации. Однако в реальности права женщин зачастую нарушаются.

Женщина, подвергшаяся семейному насилию, может обратиться в правоохранительные органы, органы власти и судебные органы. Также ее права могут защитить Институт омбудсмена или суд аксакалов.

Кроме того, в 1996 году Кыргызстан присоединился к Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. А это значит, что страна взяла на себя обязательства проводить политику ликвидации дискриминации в отношении женщин, в том числе и в части домашнего насилия. 

Какие виды домашнего насилия бывают?

Различают четыре вида насилия – физическое, психологическое, экономическое и сексуальное (по информации курса «Гендерно-чувствительная журналистика. Как освещать насилие в СМИ»).

Физическое насилие происходит, когда:

• бьют или толкают;
• не выпускают из дома или не пускают в него;
• угрожают лишить жизни, умышленно создают ситуации, которые несут угрозу здоровью, безопасности или жизни;
• заставляют употреблять алкоголь или наркотики;
• лишают еды, мешают отдыху или сну;
• перемещают внутри одной страны или заграницу с использованием силы, угроз, обмана.

Психологическое насилие происходит, когда:

• систематически унижают или манипулируют;
• обижают словесно, жестами, мимикой;
• преследуют, контролируют, угрожают;
• безосновательно критикуют, игнорируют чувства, мысли, желания;
• шантажируют.

Экономическое насилие происходит, когда:

• умышленно лишают жилища, одежды, другого имущества или денег, на которые вы имеете право;
• ограничивают доступ к деньгам;
• заставляют заниматься попрошайничеством;
• не разрешают работать или учиться;
• шантажируют деньгами или имуществом.

Читайте также: Невидимое насилие: что такое экономический абьюз и как его распознать?

Сексуальное насилие происходит, когда:

• насилуют;
• прикасаются к интимным частям тела против воли;
• принуждают делать аборт или беременеть;
• принуждают заниматься проституцией;
• принуждают к сексу с другими людьми;
• принуждают к наблюдению за половым актом насильника.

Чаще всего фиксируются факты физического насилия в семье. 

Психологическое и экономическое насилие, как правило, менее видимо.

Как понять, что я подвергаюсь насилию? У него просто характер вспыльчивый.

Директор кризисного центра «Сезим» Бюбюсара Рыскулова говорит, что распознать, что женщина подвергается насилию, можно по собственному ощущению.

«Каждый человек должен прочувствовать дискомфортное состояние. Увы, у нас народ воспринимает в качестве насилия только жестокое обращение. Однако помимо этого есть и психологическое насилие. Иногда к нам приходят люди, которые говорят, что лучше бы он несколько раз ударил, чем постоянно психологически давил», – рассказывает она.

Проще всего распознать физическое насилие. Если муж бьет, то это уже насилие. А психологическое – можно распознать, если женщине постоянно что-то запрещают, ограничивают, не дают увидеться даже с родственниками. При экономическом насилии женщине не дают денег для расходов, упрекают. Сексуальное домогательство при отсутствии согласия жены также считается насилием.

А как понять, что я автор насилия?

Если человек в семье поднимает руку, оказывает психологическое давление, то есть постоянно ругается, выражает недовольство, а также ограничивает свободу действий и передвижение, то он является автором насилия. Также сюда относятся люди, которые не дают денег и упрекают партнера в отсутствии у него финансовых средств.   

Мой муж бьет меня. Что я могу сделать?

Если вы подверглись насилию со сторону мужа, то должны обратиться в милицию по общему по всей стране телефону 102. Далее диспетчер свяжет вас с необходимым отделением милиции по месту вашего проживания. Вы можете вызвать сотрудников милиции домой, либо же сама пойти в отделение и написать заявление. В любом случае правоохранительные органы обязаны принять ваше заявление, не важно, в какой форме оно было озвучено.

Чтобы убедиться, что ваше заявление принято, потребуйте у милиционера специальную выписку, которая говорит о том, что факт зарегистрирован в Едином реестре преступлений и проступков (ЕРПП).

В милиции CABAR.asia пояснили, что при поступлении факта или заявления о семейном насилии, прежде всего в ЕРПП случай регистрируется по 75 статье Кодекса о проступках «Насилие в семье». Потом следователь назначает необходимые экспертизы и в случае подтверждения насилия переквалифицирует статью. Если заявитель говорит, что насилие систематическое и у дознавателя будут доказательства, то статью также переквалифицируют на соответствующую.

Медицинская или психологическая экспертиза выполняется по направлению дознавателя чаще всего в территориальных больницах.

Милиция не приняла заявление. Куда обращаться?

Юрист Айжан Орозакунова отмечает, что в случае обращения в милицию, правоохранительные органы обязаны зарегистрировать заявление, даже если оно было сделано в устной форме, к примеру, по телефону. Если милиция все же не отреагировала на заявление, то вы имеете право обратиться в Генпрокуратуру и Институт омбудсмена.

Генеральная прокуратура – 0(312) 54 24 63, 54 28 18 

Институт омбудсмена – горячая линия 115, 0(312) 66 32 80. Адрес: г. Бишкек, ул. Тыныстанова 120.

Также можно написать обращение на имя президента или главы кабинета министров.

Между тем, по данным исследования Фонда «Центр исследований демократических процессов» и инициативы «Луч света», треть из 70 опрошенных женщин констатировали, что имеет место невыполнение стандарта по предоставлению защиты пострадавшим сотрудниками милиции, поскольку их гоняли по кабинетам и не хотели помочь. Две трети женщин сообщили, что их опрос проводился в присутствии насильника, который слышал весь разговор, что также является нарушением.

Кроме того, в исследовании говорится, что только около 70% сотрудников милиции проинформировали обратившихся за помощью женщин об их правах и только 57% – о вопросах обеспечения безопасности тех, кто пострадал от семейного насилия. 

Хочу уйти от мужа, но боюсь, что он найдет и побьет меня и детей. Что делать?

Если вы боитесь уйти от мужа по причине страха за свою жизнь, то нужно незамедлительно обратиться в милицию. Правоохранительные органы должны выдать вам охранный ордер.

Бюбюсара Рыскулова советует женщинам, прежде всего, решиться уйти, потому что терпеть такое нельзя.

«Надо подумать, кто может помочь. Во время вспышки ярости нужно, конечно же, бежать и вызывать 102. Если такого нет и уже невозможно жить, то надо подумать о дальнейшей жизни. Прежде всего, надо подумать о себе, а потом – о детях. Надо подыскать себе место в реабилитационном центре или у родственников, чтобы не остаться на улице», – говорит она.

Рыскулова отмечает, что обратиться можно в кризисные центры, где окажут помощь и приютят. Однако, по ее словам, мужья зачастую находят женщин, даже если те обращаются в милицию.

«Есть случаи, когда милиция не принимала меры, потому что сотрудники были хорошо знакомы с насильником»,- говорит она.

Адреса и контакты центров в Кыргызстане можно найти здесь.

Также в Кыргызстане работает горячая линия 117 для помощи пострадавшим от домашнего насилия или оказавшихся в трудной жизненной ситуации.

Мне выдали охранный ордер, но бывший муж все равно преследует. Что делать?

Охранный ордер выдается пострадавшим от насилия сотрудниками милиции, если есть вероятность угрозы жизни.

Если вам выдали охранный ордер, это значит, что сотрудник милиции, чаще всего участковый, постоянно навещает и проверяет ваше состояние. Если насилие или преследование со стороны мужа будет повторяться, то вопрос будет рассматриваться согласно Уголовному кодексу. В милиции пояснили, что каждый случай рассматривается отдельно.

По данным Генеральной прокуратуры, за 5 месяцев 2021 года зарегистрировано 2 факта неисполнения временного охранного ордера, в 2020 году – 1, а в 2019 году таких фактов не зафиксировано.

Имеет ли женщина, пострадавшая от насилия, право на бесплатного адвоката?

По действующему законодательству, бесплатный адвокат предоставляется малоимущему слою населения, ЛОВЗ, а также подозреваемым в совершении преступления.

Пострадавшим женщинам, которые не относятся к категории малоимущих или к лицам с ограниченными возможностями здоровья, бесплатно адвокат не предоставляется. Однако Айжан Орозакунова отметила, что в парламенте рассматривается законопроект о том, чтобы бесплатная юридическая помощь оказывалась и пострадавшим от гендерного насилия.

Сейчас за бесплатной юридической поддержкой можно обратиться в Центр Pro Bono. Юристы смогут оказать помощь пострадавшим по всему Кыргызстану.

Контакты центра: тел. 0555 66 96 59 (Алика), 0777 66 96 59 (Мира)

email: [email protected]

Адрес: г. Бишкек, ул. Токтогула 96. Обращаться в центр можно с понедельника по субботу с 09.00 до 18.00 часов.

По этим контактам можно обращаться со всех регионов страны. Юристы скоординируют своих коллег из регионов и отправят вам помощь.

Абьюзер ушел от наказания/вышел на свободу или ему дали минимальное наказание. Как обезопасить себя от мести?

В первую очередь, нужно получить охранный ордер. Также повторно нужно обратиться в милицию с просьбой принять меры.

Если же преследования продолжаются, то в судебном порядке можно ограничить приближение абьюзера к вам ближе чем на 100 метров. Такая практика в Кыргызстане распространена.

Как справиться с последствиями насилия?

Пострадавшим от семейного насилия тяжело восстановиться, особенно психологически. Выйти из сложившейся ситуации помогают близкие родственники или психологи. Для тех, кто не имеет возможности оплачивать психологов, есть кризисные и реабилитационные центры, где могут оказать бесплатную помощь.

Они есть почти во всех регионах страны, где женщинам оказывается психологическая и финансовая помощь. Контакты и адреса таких центров можно найти здесь.

Со стороны государства практически нет механизмов оказания бесплатной психологической помощи пострадавшим от семейного насилия.

Что делать, если мне кажется, что кто-то подвергается домашнему насилию?

Если вы стали свидетелем насилия, то необходимо обратиться в милицию по номеру 102. Кроме того, стоит поговорить с пострадавшей от насилия и посоветовать пути, как себя обезопасить. В первую очередь – рассказать о ее правах, далее поделиться контактами организаций, которые могут ей помочь.

---

Данная публикация подготовлена в рамках программы наставничества проекта «Развитие новых медиа и цифровой журналистики в Центральной Азии», реализуемого Институтом по освещению войны и мира (IWPR) при поддержке Правительства Великобритании. Содержание публикации не отражает официальную точку зрения IWPR или Правительства Великобритании.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

«Все время, когда мой муж бил меня, он говорил мне, что это тот день, когда я собираюсь умереть …» | Семья

Как и многие подвергшиеся насилию женщины, Лакеша Секстон в течение некоторого времени знала, что ее жизнь находится в опасности. В последний раз, когда ее отчужденный муж Кеннет напал на нее, его нападение началось на заправочной станции. Он посадил ее в машину, а затем заставил ехать на автостраду Сан-Диего, где заставил ее упереться в твердое плечо и безжалостно избивал ее в течение 25 минут.

«Наконец женщина остановилась», — говорит Лакеша.«Он выбросил меня за дверь и уехал на моей машине. Копы нашли его через неделю, сиденья и ковер были в моей крови. Все время, когда он бил меня, он говорил мне, что это тот день, когда я умру. Но он допустил одну ошибку. Избиение началось на заправке, сняли это на видео ».

Кеннет Секстон, находящийся в тюрьме в ожидании суда по делу о нападении, приговорен к пожизненному заключению без права досрочного освобождения в соответствии с законом Калифорнии «Три забастовки — и тебя нет». Этот очаровательный, умный, ухоженный пожилой мужчина — ему было 37 лет, когда они познакомились, а ей — 26, — ухаживал за Лакешей перед свадьбой за три года до свадьбы подарками, вниманием и страстными признаниями в любви.Одна вещь, которую он не поделился, заключалась в том, что он уже провел много лет в тюрьме, будучи подростком осужден за изнасилование и убийство.

Отношения Секстона с Лакешей развивались по схеме, слишком знакомой жертвам домашнего насилия и тем, кто их поддерживает, по обе стороны Атлантики. Как только их медовый месяц закончился, «физическое насилие началось сразу же», — говорит Лакеша, в то время как эскалация насилия сопровождалась рядом контролирующих действий.

«В некотором смысле психологическое насилие было хуже», — говорит она.«Он хотел контролировать, что я ношу, как говорю, что готовлю и ем и как себя представляю. Сначала это показалось лестным. То, что он на самом деле делал, подрывало мою самооценку до такой степени, что я чувствовал себя совершенно беспомощным. После того, как он бил меня, он просил у меня прощения и обещал измениться. В результате, когда я думал о разрыве отношений, это казалось совершенно безнадежным ».

Исследования показали, что самое опасное время для жертв домашнего насилия наступает после того, как они уйдут, как, наконец, сделала Лакеша через шесть лет.Как и многие другие преступники, Секстон в ответ преследовал ее: «Он начал приходить туда, где я работаю [инструктором по здравоохранению], угрожая, звоня мне и отправляя текстовые сообщения».

В апреле, менее чем через два года после того, как она покинула свой роскошный семейный дом, оставив большую часть своего имущества, ее жизнь вернулась в нормальное русло. Безупречно стилизованная и ощутимо гордящаяся своими достижениями, Лакеша не выглядит и не звучит как недавняя жертва: «Я преуспеваю в своей работе, мои дети преуспевают, и я восстановила свою уверенность в себе.’

За это, по ее словам, ей следует поблагодарить Центр семейной юстиции Сан-Диего, радикальный и новаторский проект, размещенный на четырех этажах просторного офисного здания в центре города, который дает жертвам домашнего насилия немедленный доступ к специалистам из всех возможных служб. потребности под одной крышей: от более 30 полицейских, групп прокуроров и семейных гражданских адвокатов до жилищных служащих, врачей, медсестер и психотерапевтов. Есть также хорошо оборудованные детские ясли с квалифицированным персоналом, чтобы дети были заняты, пока их матери видят персонал в другом месте, и кафе, где Starbucks бесплатно поставляет еду.

Впервые женщины — и небольшое меньшинство мужчин — которые хотят прекратить оскорбительные отношения, могут почти мгновенно получить доступ к правовой защите и различным видам поддержки от организаций, которые теперь расположены на расстоянии не более одного-двух этажей и которые могут легко делиться информацией. Раньше в Сан-Диего, как и в большинстве стран Великобритании, жертвы, нуждающиеся в помощи, часто не имели представления о том, что может быть доступно; они переходили из офиса в офис и ждали встречи — процесс, который легко мог занять несколько недель.Координация и обмен информацией между различными официальными органами были в лучшем случае вялыми и неэффективными. Если у жертв тоже были маленькие дети, задача часто казалась невероятно сложной.

Любой, кто знает жертву домашнего насилия, осознает последствия этого отказа от получения адекватной поддержки. Даже женщины, которые сильно пострадали, укрылись в убежище и, очевидно, имели полное намерение пройти через судебное преследование в то время, когда они вызывали полицию, часто отказывались от своих показаний и возвращались домой, чтобы снова подвергнуться насилию — а в некоторых случаях убит.

«Центр семейного правосудия дал мне стратегию и средства, чтобы оставить его», — говорит Лакеша. «Они получили мой запретительный судебный приказ, они нашли мне место для жизни и оказали мне поддержку со стороны других женщин, у которых был подобный опыт, и консультантов, которые знали, как с ними справляться. Они арестовали моего мужа и дали мне силы свидетельствовать против него: надежду на то, что справедливость восторжествует. Я сохранил его фамилию, потому что не хочу, чтобы он меня забыл. Каждый раз, когда он слышит это, гния в тюрьме, я хочу, чтобы он вспомнил, что он сделал со мной и моими детьми.’

До открытия центра в 2002 году около 12 женщин в год убивали их нынешние или бывшие партнеры в Сан-Диего, городе с населением 3 миллиона человек. С тех пор через центр прошли 27 000 жертв, и было только одно такое убийство жертвы, которая никогда не обращалась за помощью. Успех центра был признан федеральным правительством, которое вложило миллионы долларов в открытие подобных центров по всей Америке — сейчас их 26, а еще 30 находятся в стадии разработки.

В Великобритании и правительство, и группы жертв домашнего насилия, такие как Refuge и Women’s Aid, выражают свое восхищение моделью Сан-Диего.В интервью журналу The Observer Magazine баронесса Шотландия, королевский адвокат, министр внутренних дел, отвечающая за политику в области домашнего насилия, сказала: «Мне ясно, что нам нужен целостный, хорошо интегрированный ответ. Совместное размещение сервисов в одном месте — это настоящий шаг вперед ».

Клиенты единственного в Великобритании Центра семейного правосудия, открывшегося в Кройдоне на юге Лондона в декабре 2005 года, говорят, что он изменил их жизнь. 42-летняя Анджела Пенни говорит, что страдала от домашнего насилия 25 лет, прежде чем впервые представилась в прошлом году.Она поднимает волосы, обнажая шрам из 27 швов на лбу, от которого бывший партнер швырнул ее в дверь и наполовину скальпировал. Она несколько раз выдвигала уголовные обвинения, и однажды, по ее словам, он провел неделю под стражей; но каждый раз она забирала свою жалобу. «За годы жестокого обращения я несколько раз сбегал в убежище, но продолжал возвращаться к нему. Все, что я действительно получил в убежище, — это кровать и комната: это не была их вина, но не было никакого последующего ухода или другой формы поддержки.Когда вы состоите в таких отношениях, вы знаете, что это неправильно, но не видите выхода ».

В прошлый раз, когда Анджела вернулась, главным образом потому, что «его отец умер, и мне стало его жалко», он избил ее, оставил ее, а затем попытался добиться от суда опеки над их двумя детьми — на том основании, что она была в депрессии. Наконец, в 2005 году у нее случился полномасштабный срыв, и оба ребенка стали жить со своим отцом.

«Я не думаю, что когда-либо выздоровела бы, если бы не нашла это место», — говорит она.«Они слушали мои рассказы, когда мне нужно было, чтобы кто-то их понял; они пришли со мной в суд и помогли мне бороться за моих детей. Старший вернулся со мной, а младший приезжает раз в две недели. Они получили мне судебный приказ о неприставании [британский эквивалент запретительного судебного приказа]. Впервые я чувствую себя в физической безопасности ».

Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что центр Кройдон также сократил количество повторных случаев домашнего насилия, а также предоставил другую поддержку. Но финансово зависимый от местного совета, двух благотворительных организаций и столичной полиции, он ничего не получает от центрального правительства и пока не может работать на запланированной мощности.Самая большая проблема — не угрозы со стороны злоумышленников, а нехватка наличных денег.

Каждую неделю в Великобритании не менее двух женщин убивает нынешний или бывший партнер, и эта цифра остается неизменной в течение многих лет. В полицию будут поступать призывы о помощи в связи со случаями домашнего насилия каждую минуту, каждый день: 570 000 человек в год. По данным Совета Европы, от шести до 10 процентов всех женщин будут подвергаться домашнему насилию в течение любого 12-месячного периода. Конечно, не каждое дело может перерасти в убийство или серьезное нападение, и в первую очередь необходимо надежно оценить те, которые могли бы.

Два самых громких случая произошли в 2003 году в районе, охваченном силами долины Темзы. Последние моменты жизни Джулии Пембертон и Раны Фаруки были зарегистрированы 999 диспетчерскими: две женщины набрали номер службы экстренной помощи незадолго до того, как их бывшие партнеры убили их. В обоих случаях полиция не смогла распознать явные признаки опасности, с которой столкнулись две женщины.

За несколько недель до убийства обе женщины столкнулись с угрозами расправы и нападениями на их собственность.Тормозные трубки автомобиля Раны Фаруки были разорваны, но, несмотря на ее прошлый опыт преследований, полиция прервала две встречи, чтобы посетить ее дом недалеко от Слау, чтобы взять заявление. Замки в доме, который Джулия Пембертон делила со своим 16-летним сыном, который также был застрелен ее мужем, были заклеены, пока они отсутствовали, и ей были отправлены копии заявления, которое она сделала, чтобы добиться неприставания. порядок, который был нарушен дальнейшими угрозами. Координатор по вопросам домашнего насилия в Ньюбери, местном полицейском участке Джулии, написала записку, описывающую ее случай как один из самых пугающих, которые она когда-либо видела, но полиция не предприняла никаких действий.

Каждый раз, когда дело идет не по плану, полиция сообщает репортерам, что «уроки были извлечены», и обещает, что были введены новые процедуры, гарантирующие, что ошибки, которые привели к предотвратимой смерти, больше не повторится. «Мы рассмотрели нашу политику в свете этого трагического случая и усилили ее», — заявил в ноябре прошлого года заместитель главного констебля Дербишира Алан Дэвис, комментируя разрушительный доклад Независимой комиссии по рассмотрению жалоб на полицию об убийстве спортсменки Тани Мур. руки Марка Дайча.Когда она разорвала их отношения, он выступил с сотнями угроз и заплатил двум другим мужчинам, чтобы те избили ее бейсбольными битами, прежде чем сбить ее машину с дороги и выстрелить ей в лицо из дробовика. Таня шесть раз обращалась в полицию по поводу кампании преследований Дайча, но они ничего не сделали для ее расследования, и расследование IPCC привело к увольнению одного офицера и понижению в должности четырех других.

Однако выдача заказов и разработка политик — это только часть ответа. Когда бывший парень Клэр Бернал Майкл Печ застрелил сначала ее, а затем себя в филиале Harvey Nichols в Найтсбридже в 2005 году, он уже был осужден в соответствии с Законом о защите от преследований за угрозы ей.За несколько лет до ее убийства столичная полиция использовала формальный «инструмент» оценки риска, анкету SPECCS, чтобы помочь полицейским выявлять случаи повышенного риска. Но молодой констебль, проработавший всего девять месяцев на испытательном сроке и взявший интервью у Клэр, прошел только однодневный курс обучения работе с домашним насилием, и бланк риска остался неиспользованным в ее кармане.

1 мая члены семей Берналов, Мур и Фаруки впервые встретились в Лондоне, чтобы обсудить создание совместной кампании.Впоследствии они заявили, что успех модели Сан-Диего доказывает, что их родственники не должны были умирать. «Мы хотим конструктивных, решительных действий, а не слов и стремлений», — говорит Кэрол Фаруки, мать Раны. «Мы хотим, чтобы правительство обязалось сократить количество этих убийств как минимум на 80 процентов в течение трех лет, и мы верим, что широкое принятие модели Сан-Диего позволит добиться этого».

«Когда мы вступили в должность, за предыдущие 18 лет ничего не было сделано с домашним насилием», — утверждает баронесса Шотландия, добавляя, что лейбористы сделали для решения этой проблемы больше, чем любое правительство в истории.По мнению семей погибших, этого было недостаточно. «Ключевая проблема заключается в том, что полиция в большинстве районов ошибочно заявляет, что не существует научного метода предсказания того, когда могут произойти убийства», — добавляет Фаруки. «Они не согласны с тем, что эти убийства предсказуемы и, следовательно, их можно предотвратить». В конце марта три семьи написали баронессе Шотландии, выражая это мнение. По состоянию на 1 мая они не получили ответа.

В США попытки разработать структурированный метод оценки уровня риска со стороны злоумышленников начались гораздо раньше, чем в Великобритании.Один из первых и наиболее сложных имеет происхождение, которое на первый взгляд может показаться невероятным. Гэвин де Беккер, глава компании из Лос-Анджелеса, специализирующейся на защите кинозвезд, судей, корпоративных боссов и других общественных деятелей от внимания сталкеров, потратил годы на разработку системы оценки рисков, применимой к его основному бизнесу. Затем, в 1994 году, после дела об убийстве О. Джей Симпсона, Боб Мартин, 28-летний ветеран полиции Лос-Анджелеса, присоединился к Gavin de Becker Associates. Он быстро понял, что методы де Беккера могут быть легко адаптированы к домашнему насилию.

Мартин и де Беккер работали в обратном направлении, анализируя факторы, общие для сотен убийств. Они прокладывали себе путь через толстые полицейские досье, изучая историю жестокого обращения с умершими жертвами; они прочитали тысячи писем с угрозами и увидели, как случаи часто обостряются в ответ на определенные стимулы — наступление знаменательных дат, таких как день рождения, или развитие злоупотребления наркотиками или алкоголем. Эскалация также может произойти после «спускового механизма», связанного с отношениями, например, когда жертва уходит из дома, суды отказывают в доступе к детям или получение судебного запретительного судебного приказа.

Результатом стала Mosaic-20, аналитическая компьютеризированная модель, которая дает риску жертвы оценку из 10 баллов вместе со значением из 200 баллов надежности оценки риска — меры количества доступных данных. Следовательно, тот, чей случай был девяткой с рейтингом надежности 190, будет в очень серьезной опасности.

«Мозаика означает, что вы можете быть объективными», — говорит Боб Мартин. «Тебе не нужно его закрывать. Это также позволяет успокоить [жертв]. Реальность такова, что некоторые люди боятся там, где им не нужно; другие — нет, когда должны.’

Однако, добавляет он, излишне напуганная жертва — относительно редкое явление. Де Беккер назвал свою книгу об избежании насилия в 1999 году Даром страха. Это название отражает его веру в то, что страх — это основной защитный механизм человека, который мы игнорируем на свой страх и риск. Независимые академические исследования подтвердили, что когда жертвы домашнего насилия заявляют, что опасаются за свою жизнь, это самый точный из всех индикаторов того, что они действительно находятся в опасности. «В большинстве случаев то, что делает Mosaic, подтверждает интуицию, — говорит Мартин.«Слишком много жертв подавляют свои страхи, говорят себе, что они не могут быть рациональными — и в конечном итоге умирают».

Хотя клиенты де Беккера из Голливуда могут иметь возможность платить за безопасность, Боб Мартин признает, что большинство женщин, вступающих в жестокие отношения, не могут. Он помог создать Центр семейного правосудия в Сан-Диего и остается консультантом его правления, будучи убежденным, что для «обычных» жертв его подход является наилучшим из всех разработанных.

Джеймс Чаллонер, бизнесмен, жизни дочери которого угрожал бывший партнер, Мартин и де Беккер обучили пользоваться мозаикой.Работая с семьями Раны Фаруки, Тани Мур и Клэр Бернал, он провел «обратную инженерию» за несколько месяцев до их убийств, посмотрев, как оцениваются их дела. Было бы показано, что все находятся в группе высокого риска. «Эти убийства, как и большинство убийств подобного рода, были предсказуемы, — говорит Чаллонер, — а значит, их можно было предотвратить. Признаки не распознавались, не оценивались, а жертва не защищалась. Полиция не может дать каждой потенциальной жертве круглосуточную охрану. Но сигналы опасности должны получать гораздо более широкую огласку, и общество должно начать принимать соответствующие защитные меры.’

Выйдя из лифта на втором этаже Бродвейской башни, в которой находится Центр семейной юстиции Сан-Диего, можно пройти через ворота в бежевом частоколе, как если бы он попал в сад на Вистерия-лейн «Отчаянных домохозяек». Ситцевые диваны стоят на толстом небесно-голубом ковре; есть журналы, детские игрушки. Единственное тревожное замечание — это то, что стол администратора находится за ширмой из толстого пуленепробиваемого стекла. «За пять лет, прошедших с момента открытия, здесь появилось пятеро обидчиков, которые пытались создать проблемы, — говорит Кейси Гвинн, соучредитель и председатель центра.«Они забыли, что нам не нужно вызывать копов: они здесь живут. Их всех увели в наручниках ».

Ковры и ситец имеют свое назначение. Для жертв центр — это убежище, которое они могут посетить, когда им нужна поддержка или компания. Как и Лакеша, 33-летняя Рози Аник почти не проявляет внешних признаков пережитого ею испытания. Она родом из Германии, у нее хорошая работа в сети роскошных отелей и квартира, где она счастливо живет одна. Когда она впервые пришла в центр в 2003 году по направлению отделения неотложной помощи, все было по-другому.Она и ее парень, состоятельный дантист на пенсии намного старше себя, недавно переехали в Сан-Диего из Флориды, где они прожили вместе несколько лет. Он и раньше был жестоким и даже, по ее словам, изнасиловал ее. Но помимо неоднократных извинений и обещаний, что он изменится, ее партнер имел финансовое влияние на нее — он поддерживал ее прохождение через колледж.

Однажды, по словам Рози, «он просто взорвался», избил ее и задушил ремнем. (Исследования показывают, что попытка удушения является одним из наиболее частых предвестников домашнего убийства.Затем, когда она бежала, истекая кровью, и постучала за помощью в дверь соседа, он позвонил в полицию, сказав им, что его «иностранная подруга совершила в отношении него акт домашнего насилия». Прибыл офицер, увидел Рози и быстро оценил ситуацию. «Он сказал мне, возвращайся в квартиру, хватай, что сможешь, через пять минут, потом уходи и не возвращайся». Я получил несколько бумаг, несколько семейных фотографий и одежду, а потом я оказался практически на улице без денег и был настолько разбит психологически, что не мог оставаться один в течение нескольких месяцев.

«Раньше я была в Центре правосудия по семейным делам с момента открытия до закрытия», — говорит она. «Я чувствовал себя в безопасности. Я чувствовал себя комфортно. Просто быть где-то, где можно расслабиться и не оглядываться через плечо, пока они обо всем позаботятся, так много значило — не идти в другое здание, когда мне нужно было пройти медицинское обследование; иметь возможность добывать еду; увидеть детектива, не выходя на улицу. И когда я просто терял это и начинал плакать, был капеллан или терапевт ».

Были также гражданские поверенные, которые помогли ей получить запретительный судебный приказ, когда ее бывший партнер начал безжалостную кампанию преследований, а также полицейские и прокуроры, заключившие его в тюрьму, когда он нарушил его — «он был так болен, что даже после нападения меня он попытался наверстать упущенное, предложив жениться.«Центр, — говорит Рози, — буквально спас мне жизнь, физически и морально. Если бы он не убил меня, я бы, наверное, покончил с собой. На это у меня ушло около года, но я вернул себе жизнь ».

Гвинн, ветеран прокуратуры, который уже создал юридическое подразделение Сан-Диего по жестокому обращению с детьми и домашнему насилию, впервые представил идею центра семейной юстиции городскому совету в 1989 году — начало 13 лет убеждения. «Это простейшая концепция, и вы можете взять ее с собой куда угодно — в Иордании скоро откроется центр», — говорит он.Но мешают эго и войны за территорию. Но теперь мы научились это делать, это не должно занимать столько времени, как здесь ».

Некоторые из семей, потерявших близких в результате домашнего насилия в Великобритании, изучили контраст в официальном подходе к домашнему насилию между большей частью Великобритании и Америки и пришли к мучительному выводу. «Если бы здесь действовала система, которую они используют в Сан-Диего, — говорит Стелла Мур, мать Тани, которая провела несколько дней, осматривая Центр семейного правосудия, — моя дочь была бы еще жива.«Сочетание оценки рисков и универсального доступа к разнообразным услугам — просто замечательно», — говорит Триша Бернал, мать Клэр. «Я хотела бы быть частью чего-то подобного здесь», — говорит она.

Баронесса Шотландия изо всех сил пытается указать на то, что правительство предприняло шаги для улучшения реакции на домашнее насилие на национальном уровне. Он ввел специализированные суды по домашнему насилию в попытке повысить количество обвинительных приговоров, где жертвы могут быть уверены, что не натолкнутся на своего обидчика в столовой или коридоре, а ранние данные свидетельствуют о том, что они привели к сокращению числа отозванных обвинений. .

В марте министр внутренних дел Джон Рид объявил о предоставлении гранта в размере 2 млн фунтов стерлингов для развертывания по всей стране системы, известной как «Мараки» — межведомственных конференций по оценке рисков, проводимых раз в две недели встреч между различными ведомствами, занимающимися жестоким обращением со стороны интимного партнера. Как говорит Кейси Гвинн, «говорить — это хорошо», и в Кардиффе, где Maracs были первопроходцами и где метод оценки риска использует многие из принципов, разделяемых Mosaic, Maracs добился большого успеха. «По прошествии года 42 процента наших дел были разрешены: жертвы в безопасности, и они больше не сталкиваются с хроническими социальными проблемами», — говорит Ян Пиклз, директор отделения безопасности женщин Кардиффа и председатель Marac.

Выбор между мараками и центрами семейного правосудия — это не «либо-либо», — настаивает Шотландия. Есть место и для того, и для другого. Но, защищая отказ правительства напрямую финансировать центры, она настаивает на том, что она «не видела ничего, нигде в мире, что позволило бы добиться таких быстрых результатов, как Кардифф». Прежде чем прийти к выводу, что центры представляют собой лучший вариант, я должна, — призывает она, — поговорить с Пиклзом, который сразу же опровергает аргумент министра: «У меня была брошюра Центра семейной юстиции Сан-Диего на задней двери моего офиса, посвященная прошлому. пять лет, — говорит она.«Они — мое вдохновение». Дюйм за дюймом она пытается «принять на вооружение подход на размер укуса» и надеется вскоре перевести в женское отделение несколько полицейских и медицинскую службу. Но хотя это и означает прогресс, «Сан-Диего — идеал».

Конечно, между Великобританией и Америкой есть различия, не в последнюю очередь в правовой системе, где прокуроры держатся на большем расстоянии от потерпевших. Помимо этого, самый большой контраст между Сан-Диего и единственным в Великобритании Центром семейного правосудия в Кройдоне — это деньги.Ежегодно, помимо основных расходов на оплату труда, бюджет Сан-Диего составляет 600 000 долларов на персонал и 1,2 млн долларов на накладные расходы на строительство. Croydon’s, стоимость которого составляет 246 000 фунтов стерлингов, составляет немногим больше четверти от этой суммы — цифра, отраженная в его гораздо менее просторных помещениях. (Сан-Диего принимает около 10 000 семей каждый год, Кройдон — около 7 000.) Но руководящие принципы и обязательства персонала идентичны.

Как и в Сан-Диего, каждое новое дело в Кройдоне начинается с оценки риска квалифицированным адвокатом.В здании можно встретить должностных лиц из муниципальных социальных служб и детских отделов; юристы по семейному праву из шести местных фирм, которые посещают еженедельно; самаритяне, консультанты по вопросам долга, наркотиков и алкоголя, иммиграции и отношений; Служба пробации; Women’s Aid, местный поставщик убежища; и 32 сотрудника отдела общественной безопасности столичной полиции района Кройдон, большинство из которых — детективы. Кабинет судебно-медицинской экспертизы, где эксперт сможет лечить, фотографировать и задокументировать травмы, откроется в ближайшее время — когда появятся средства.Кафе нет, но есть ясли, самая унылая комната в здании: «Благотворительная организация подарила нам игрушки и большой плазменный телевизор», — говорит Джилл Мэддисон, директор центра, которая, будучи советником совета по политике в области домашнего насилия, проработала много лет. кампания по открытию подразделения. «К сожалению, у нас нет денег, чтобы платить работникам, имеющим квалификацию по уходу за детьми».

«Нет никакого сравнения между уровнем защиты, который вы можете предложить в таком месте, и системой, основанной на межведомственных встречах», — говорит главный суппорт Марк Гор, начальник района Кройдон.«Вам не нужно ждать две недели, чтобы созвать конференцию по делу: вы можете позвонить сразу же. Если кто-то войдет в дверь сегодня утром, к вечеру у гражданских поверенных будет приказ о недопустимости приставания, и если он будет нарушен, мы арестуем.

Эстер Брюстер-Тизи, исполнительный директор Croydon Women’s Aid, описывает некоторые другие преимущества совместного размещения. «Молодые поверенные могут спросить меня о последствиях определенных действий; мы можем сидеть вместе, когда нам хочется, и обмениваться идеями друг с другом, узнавать, что происходит в разных областях одного и того же дела.Подобный обмен информацией — прекрасная вещь ».

За год до открытия центра в Кройдоне было совершено пять домашних убийств: ни одного с тех пор не произошло. Возможно, еще рано делать окончательные выводы, но полиция не сомневается в том, что общий уровень насилия снижается.

«Мы пытаемся побудить другие районы селиться вместе», — говорит баронесса Шотландия. На вопрос, будет ли она требовать от казначейства денег для его финансирования, она отказывается отвечать.

«Один из самых печальных случаев произошел с женщиной из Бирмингема, — говорит Джилл Мэддисон.«Каким-то образом она услышала о нас и села в поезд со своими детьми, потому что думала, что мы можем помочь. Конечно, мы ничего не могли поделать ». «Кажется, это будущее, и оно работает», — говорит Триша Бернал. «Мы можем остановить убийство женщин. Если этому мешает отсутствие финансирования, я должен сказать, что меня это беспокоит ».

· Центр семейного правосудия, 69 Парк-лейн, Кройдон, Суррей CR0 1JD (020 8688 0100)

Мой муж так сильно меня избил, что вчера мне пришлось пойти в отделение неотложной помощи.Как мне найти компетентного адвоката по разводам в DFW? : legaladvice

Вчера мой четырехлетний муж выбил меня к черту из-за спора о поиске ключей от его мотоцикла. Он бросил меня на землю и несколько раз душил меня, ударил кулаком более дюжины раз, швырнул через спальню, разбил мою голову о большую керамическую миску (она сломалась) и несколько раз ударил меня ногами. На земле мне удалось найти его ключ от мотоцикла, что в конечном итоге положило конец моему избиению.

Это не первый раз, когда он меня бьет или душит.В последний раз он ударил меня кулаком в челюсть, в результате чего несколько дней я пил только смузи. После того, как он ударил меня кулаком в челюсть, я не стала звонить в полицию и не подавала заявление, поэтому у меня нет никаких существенных доказательств, кроме моей мамы, которой я рассказала. На этот раз я позвонил в полицию сразу после того, как он уехал, заполнил письменную форму, объяснив своими словами, что произошло, и был доставлен на машине скорой помощи в больницу, где были задокументированы все мои травмы. Я получил множественные травмы мягких мышц, повлекшие синяки и сотрясение мозга.Офицер сфотографировал мои травмы, но сегодня я сделаю еще несколько снимков, потому что на многих синяках начинают проявляться синяки, которых не было вчера.

Когда я вернулся домой из больницы, его там не было. Мы с мамой упаковали все его вещи в пластиковые баки и оставили их за пределами квартиры. Я не общался с ним, моя мама написала ему, что его вещи были снаружи и нужно, чтобы они пришли забрать их. Я запер засов, так что он не может войти.

Офицер сказал мне, что детектив свяжется со мной, вероятно, завтра.Он также сказал мне, что касается приказа «Не контактировать», муж должен быть сначала арестован, прежде чем его можно будет вручить. Для меня это действительно странно. Сейчас есть ордер на его арест.

Это все, чтобы сказать, что мне нужен чертовски хороший адвокат по бракоразводным процессам. Если кто-то может более конкретно направить адвоката в DFW (Форт-Уэрт), но я готов поехать в Даллас. Я понятия не имею, на что обращать внимание при поиске адвоката по разводам. Любой совет будет очень признателен. Спасибо!

Да и никаких детей, моя машина на его имя (я внес предоплату), кошки мои (он не собирается за них драться со мной), я сейчас безработный (ищу работу ежедневно) и есть 4 Осталось несколько месяцев аренды нашей квартиры.

ОН УБИЛ МЕНЯ И ПОТОМ ПРОСИЛ СЕКС ПОСЛЕ!

(ФОТО: ПОЛУЧИТЬ ИЗОБРАЖЕНИЯ / GALLO IMAGES).

Я помню, как мой муж впервые ударил меня. Все, что я мог сделать, это закрыть лицо и помолиться, чтобы побои прекратились.

Когда он закончил, он хотел, чтобы мы занялись сексом как уверенность в том, что я его простил. Боль от поцелуев, пока мои губы были порезы, и мое тело болело было невыносимо!

КОРМЛЕНИЕ МОНСТРА

Я ранее рассказывала мужу о приехала из неблагополучного дома, и он позаботился о том, чтобы я дистанцировался от своей семьи.Когда были похороны или другие семейные торжества, он брал меня в другом месте, чтобы отвлечь меня от встречи с семьей.

Подробнее: «Моя мужчине не нравится моя потеря веса, поэтому я пытаюсь набрать вес, чтобы он счастлив »

Я чувствовал, что он защищает и заботится о нем меня — не зная, что я кормил монстра внутри него. Я устроился на работу в розницу store и мой муж потеряли работу после того, как его контракт был расторгнут. Это сделано он более одержим мной, и он будет следить за моими движениями.

Однажды мне пришлось работать сверхурочно, а он так рассердился, когда пришел домой поздно ночью. Он хотел меня избить. Мне пришлось бежать нашим соседям за помощью. Когда я вернулся, его уже не было. Он исчез для через две недели после кражи моей зарплаты, которую я снял с банка.

Когда он вернулся, он извинился и заплакал. Шли дни, и я заметил, что он бесконтрольно кашляет. Даже когда Купила ему лекарство, кашель не прекращался. Я попросил его сдать анализы за туберкулез, когда его здоровье ухудшилось.В конце концов он согласился пойти в клинику.

ШОКИРУЮЩИЕ НОВОСТИ

После некоторых анализов нам сказали, что мой муж болеет туберкулезом. Он также прошел тестирование на ВИЧ. Когда результаты оказались положительными, мы очень шокирован. Я тоже прошел тест на ВИЧ, но, к счастью, оказался отрицательным.

Врачи взяли у меня еще кровь и посоветовал мне вернуться через три дня. Результаты все еще были отрицательными. я купила бодрящие добавки для мужа. Я заставил его есть здоровую пищу и предложил присоединиться к тренажерному залу.

Подробнее: Моя партнер изменил мне с моей дочерью, сейчас она беременна

Я поддержала его, потому что хотела показать ему, что его ВИЧ-статус не изменил мою любовь к нему. Но я был разочарован когда через три месяца он начал сильно пить. Он откажется носить презерватив во время секса. Он бил меня и говорил, что хочет заразить меня ВИЧ.

ЛИЧНЫЙ АД

Вот когда я понял, сколько бы я ни поддерживал его, он просто никогда не изменит своего плохого поведения.С помощью из полиции, я затем уехал из нашего дома, но он не слишком любезно отнесся к этому.

После этого он продолжал звонить и после в то время как я уступил его требованиям встретиться со мной, но настоял, чтобы мы сделали это в полиции станция, где я чувствовал себя в безопасности. Мы встретились, и пока мы были заняты разговором, зазвонил мой телефон и Я пытался игнорировать это. Я боялся его, но он сказал мне ответить.

Подробнее: ‘Я думаю, у моего мужа роман со своим лучшим другом-мужчиной »

Когда я собиралась ответить, он схватил телефон подальше от меня.Поэтому я попросил помощи у одного из полицейских. В офицер поговорил с ним и сказал, что мы должны пойти в другой офис в полиции станция для уединения.

Пока мы были в этом офисе и пока я занятый объяснением происходящего, мой муж попытался схватить офицерский пистолет, но не смог этого сделать. Я просто помню, как бежал и прятался за прилавком в зарядном офисе.

Другим полицейским пришлось задержать меня. муж не пошел за мной. Затем его заперли, и я почувствовал облегчение.В инцидент до сих пор не дает мне покоя. Интересно, что могло случиться. * Нет ее настоящее имя

семейных встреч, патриархальных сделок и супружеского насилия в провинции Восточный Кейп, Южная Африка

Предпосылки и цель Насилие со стороны интимного партнера (IPV) является клинической и социальной проблемой во всем мире, особенно на Ближнем Востоке. Это исследование было направлено на анализ распространенности ИПВ и ее типов среди женщин в регионе Ближнего Востока. Метод В январе 2020 года был произведен поиск в PubMed, Scopus и Web of Science.С 1995 по 2020 год в исследование вошли все исследования, проведенные на Ближнем Востоке, посвященные хотя бы одному виду жестокого обращения с женщинами и написанные на английском языке. Все включенные исследования были оценены с использованием контрольного списка Института Джоанны Бриггс, который был адаптирован для исследований распространенности. Модель случайных эффектов метаанализа была выполнена с использованием метода Mantel – Haenszel с использованием комплексного программного обеспечения для метаанализа. Каждый тип злоупотребления как частота событий с 95% доверительным интервалом был рассчитан для каждой переменной. Неоднородность исследовали с помощью статистического теста I².Полученные результаты В наш метаанализ были включены пятьдесят пять исследований с участием 138 692 участников. Общий уровень жестокого обращения составил 26,3 (n = 55, 95% ДИ: [15,8, 40,5], p = 0,002). Самый высокий уровень жестокого обращения во включенных исследованиях был зарегистрирован для психологического насилия 48,6% (n = 46, 95% ДИ: [39,8, 57,5], p = 0,758). Уровень физического, экономического, сексуального насилия и травм составил 28,4% (n = 53, 95% ДИ: [22,1, 35,7], p = 0,0001), 19% (n = 10, 95% ДИ: [9,8 , 33,7], p = 0,0001), 18,5% (n = 45, 95% ДИ: [13.6, 24,6], p = 0,0001) и 18,4% (n = 5, 95% ДИ: [7,1, 40,2], p = 0,008) соответственно. Общее количество злоупотреблений, о которых сообщалось в опроснике Всемирной организации здравоохранения по межстрановому насилию в семье (DV), составило 25,7% (n = 17, 95% ДИ: [18,4, 34,7], p = 0,0001). Это значение составило 41,8% (n = 11, 95% ДИ: [29,7, 55], p = 0,223) для опросника шкалы тактики конфликта. Заключение Хотя в этом обзоре подчеркивается отсутствие или недостаточность данных по ИПВ в некоторых контекстах и ​​несоответствия в определении и измерении ИПВ среди исследований, данные показывают, что в исследуемой популяции наблюдалась картина злоупотребления от умеренного до высокого.Учитывая уникальные культурно-религиозные особенности этого региона, необходимо срочно уменьшить это явление.

Мой муж всегда бьет меня, если я отказываю ему в сексе, сообщила суду женщина, ищущая развод.

Суд обычного права Игандо в штате Лагос в понедельник расторг 15-летний брак между Шеху Исахом и его женой Аминой по причине недопонимания и избиения.

Вынося приговор, председатель суда Адений Коледое заявил, что из имеющихся свидетельских показаний и неявки Исы в суд очевидно, что брак разбился о камни.

«На протяжении всего этого дела ответчик не соблюдал судебные процессы; Следовательно, у суда нет другого выбора, кроме как расторгнуть брак.

«Суд объявляет, что брак между госпожой Аминат Исах и господином Шеху Исахом сегодня расторгнут.

«Отныне вы оба перестаете быть мужем и женой.

«Каждый из вас должен идти своим собственным путем без всяких приставаний; суд желает вам обоим успехов в ваших будущих начинаниях, — сказал г-н Коледой.

Он передал Аминат опеку над двумя детьми и приказал Исе отвечать за их образование и общее благополучие.

Ранее истица, Амина, потребовала от суда разорвать ее 15-летний брак, заявив, что жестокое обращение со стороны мужа угрожает ее жизни.

«Спаси меня от жестоких рук мужа. Я столько страдал молча.

«Каждый раз, когда у нас возникает недоразумение, он меня побьет, я каждую минуту своей жизни живу в страхе.

«Я не был спокойным в моем браке; мой муж злится на малейшую провокацию.

«Каждый раз, когда он хочет секса, а я говорю ему, что у меня недомогание, он меня бьет.

«Если он не в настроении бить меня, он позволит мне поспать и позже нападет на меня, вылив на меня ведро воды. Я больше не могу этого терпеть », — сказала она суду.

По ее словам, Иса много курит в присутствии их детей.

Мать двоих детей сказала, что муж не заботится о ней.

«Муж морил меня голодом, запирал продукты в нашем шкафу и уходит с ключом.

«Я познакомила моего мужа, который занимается производством алюминия, с моим работодателем; ему дали контракт, он собрал деньги, но отказался выполнять работу.

«Когда компания начала меня смущать, я был вынужден вернуть деньги.

«Некоторые люди также приходили в наш дом, чтобы сразиться с ним, утверждая, что он собирал с них деньги, но не выполнял свою работу.

«Я также вернула им деньги, чтобы избежать дальнейших затруднений», — заявила она.

Она умоляла суд развестись с союзом, потому что она больше не любила своего мужа.

NAN

Что делать, если мой супруг / партнер оскорбляет меня?

Домашнее насилие — самая распространенная форма насилия в Соединенных Штатах и ​​самая большая причина травм женщин. Однако у жертв жестокого обращения есть возможность покинуть эти опасные ситуации.Закон предлагает жертвам защиту от обидчиков и финансовую помощь, чтобы начать новую жизнь.

Законы штата Миссисипи «О защите от домашнего насилия» применяются к супругам, состоящим в настоящее время в браке, разведенным парам и парам, которые проживают или ранее проживали вместе. Жестокое обращение может принимать разные формы: физическое насилие, психологическое и эмоциональное насилие, а также изоляция. Один такой же опасный и разрушительный, как и другие.

Физическое насилие включает удары, тряску, удерживание против воли или любое действие, которое причиняет телесные повреждения или травмы.Психологическое и эмоциональное насилие включает в себя акты запугивания, такие как угрозы в адрес вас или ваших детей, публичное или частное унижение, а также подразумеваемый контроль или доминирование.

Акты изоляции могут включать ограничение вашей деятельности вне дома, отказ в доступе к друзьям и семье или ограничение имеющихся денег. Эти действия пытаются потребовать вашей полной зависимости от супруга или партнера. Любая попытка причинения телесных повреждений или опасение причинения такого вреда противоречат закону.Закон штата Миссисипи также допускает обвинения в изнасиловании или сексуальных побоях в отношении супруга или партнера.

Жертвы насилия могут избежать этой сцены. Позвоните в полицию во время или сразу после эпизода избиения и подайте заявление. Полиции не требуется ордер, если арест происходит в течение 24 часов с момента совершения злоупотребления. Попросите врача обработать любые травмы, полученные в результате избиения, и занести это в вашу медицинскую карту.

Обратитесь за помощью. Программы вмешательства обеспечивают поддержку и руководство в рамках судебного процесса, включая ваши права как жертвы.Приюты для женщин, подвергшихся побоям, предоставляют юридические консультации, консультации и безопасное место для вас и ваших детей. Семья и друзья — другие источники поддержки.

В соответствии с законами о защите от домашнего насилия, адвокат может подать в Канцелярию суд ходатайство о временном запретительном судебном приказе в отношении вашего супруга или партнера. Если суд найдет справедливую причину, он издаст приказ, обезопасив вас и ваших детей. Однако срок действия временного запретительного судебного приказа составляет не более 10 дней, если суд не продлен до 20 дней.Ваш адвокат также должен подать в суд ходатайство о выдаче охранного судебного приказа, который защищает вас от вашего супруга или партнера на срок до одного года. Любое нарушение порядка нарушителем может привести к тюремному заключению или штрафу.

Финансовая помощь также доступна через суд, предоставляя вам исключительное право пользования семейным домом и временную опеку над вашими детьми. Суд также может обязать вашего супруга или партнера выплатить временное содержание, а также компенсацию за убытки, понесенные в результате жестокого обращения.

Подавая заявление о разводе, вы можете запросить единоличную опеку над детьми, алименты и алименты, а также исключительные права на семейный дом.

Насилие в семье — это наиболее незарегистрированное преступление, кроме жестокого обращения с детьми и сексуального насилия. Тысячи женщин ежегодно убивают жестокие супруги и партнеры. Не становитесь статистикой. Примите меры, чтобы освободить себя и своих детей от этой опасной среды.

Я виновата, что муж меня оскорбляет?

В. Мой муж применил ко мне физическое насилие второй раз за последний год. Мы женаты 13 лет. Я чувствую, что, если бы я не спорил, он бы не поднял на меня руку. Я чувствую себя виноватым, что молчал. Он плакал и просил меня простить его.

Я домохозяйка двоих детей, мальчика 11 лет и девочки 4 лет. Мой муж считает, что то, что он делает, очень важно. По его словам, работа по дому — это ничто. Я истощен к концу дня.

Я не знаю, как заставить его понять.Он хочет, чтобы я слушался его, как ребенок. Он говорит, что дети должны учиться, видя, как я ему подчиняюсь. Что я должен делать?

А. На мой взгляд, эту ситуацию не исправить. Я думаю, тебе следует разработать план, как уйти от этого человека, как только сможешь.

В вашей истории есть признаки хронического домашнего насилия. Такие ситуации обычно ухудшаются, а не улучшаются.

Человек, который унижает и обесценивает вас, который инструктирует вас подчиняться ему и которому необходимо проявить свою власть над вами, эмоционально оскорбляет вас.Ваш муж добавил к этому еще и физическое насилие.

Я подозреваю, что он также говорит, что вы не можете выжить без него. На самом деле он, возможно, построил сценарий, в котором это так. Скорее всего, у вас нет средств к существованию, у вас нет доступа к большим деньгам, и вы изолированы от друзей и семьи, которые могут вам помочь. Это также признаки жестокого обращения.

Пример, который он подает детям, ужасен. Фактически, люди часто становятся насильниками после того, как росли в доме, где они подвергались насилию.

Ваш муж учит вашего сына тому, что мужчины ведут себя, нанося удары, причиняя боль и контролируя женщин в своей жизни. Он учит вашу дочь, что любовь обидна и что она должна выбрать мужчину, который побьет ее и заставит чувствовать себя никчемной.

Никто не заслуживает жестокого обращения ни эмоционально, ни физически. Во всех браках есть разногласия и споры, но сюда не входят жестокость, пытки, проливание крови, перелом костей или наложение руки на кого-либо.

Женщины, подвергшиеся насилию, часто чувствуют себя виноватыми, полагая, что они, должно быть, сделали что-то, чтобы заслужить насилие, и что их партнер достоин прощения.

Жестокие мужчины часто плачут и просят прощения. Это не значит, что они больше этого не сделают. Как правило, насилие в семье становится все более частым и серьезным. Вы можете получить необратимые физические травмы или инвалидность. Ваш муж может даже убить вас, детей или всех вас.

Невозможно заставить такого человека понять реалии ситуации. Единственное исключение — это тот редкий случай, когда кто-то потерял контроль, понимает, что отчаянно нуждается в помощи, и обращается за немедленной помощью.Но это совсем не похоже на то, что вы это описываете.

Вам нужно разработать план, как избавить себя и детей от этого человека. Я не предлагаю вам говорить ему, что собираетесь бросить его, потому что ваша приоритетная задача — выбраться из дома живым и невредимым. Если вы скажете ему то, что он не хочет слышать, вы вполне можете подвергнуть себя риску.

Вам нужен тихий, скрытный план, который включает в себя место, куда он не сможет пойти, будь то с родственником, другом или приютом.Вам необходимо повторно взаимодействовать с людьми в вашей жизни, которые могут быть ресурсами и которым вы можете доверять. Возможно, потребуется получить запретительный судебный приказ от полиции.

В США вы можете получить помощь по национальной горячей линии по вопросам домашнего насилия по телефону 1-800-799-SAFE (7233). Номер TTY для людей с нарушениями слуха: 1-800-787-3224. Сервис работает круглосуточно, является бесплатным, конфиденциальным и анонимным. На горячую линию ежемесячно поступает около 20 000 звонков, так что вы не одиноки.

Веб-сайт на ndvh.org содержит предупреждение об использовании безопасного компьютера, если вы обеспокоены тем, что использование вашего компьютера может контролироваться обидчиком. В правом верхнем углу есть кнопка «выхода», которая сразу же перенаправляет вас на нейтральный сайт — в моем случае на главную страницу Google — если вы опасаетесь, что ваш муж придет и увидит, что у вас на экране.

Я обычно выступаю за решение проблем в браке, но не когда дело касается физического насилия.

Ваш муж неоднократно причинял вам физические травмы. Я подозреваю, что вы недооцениваете эмоциональное насилие, которому подверглись.

Нет ничего хорошего в том, чтобы оставаться с таким человеком. С ним тебе никогда не будет лучше, чем без него. Если вы не можете уйти ради себя, сделайте это ради детей.

Итог доктора Гейл: Женщины никогда и никогда не должны мириться с физическим насилием со стороны своих партнеров. Те, кто находится в опасности, должны разработать план, чтобы уйти до того, как ситуация ухудшится, поскольку это почти неизбежно произойдет.

Любые идеи и предложения в этом столбце не предназначены для замены консультации с вашим врачом или специалистом в области психического здоровья.Все вопросы, касающиеся эмоционального и психического здоровья, должны контролироваться личным профессионалом. Автор не несет ответственности за любые убытки, травмы или ущерб, возникшие в результате любой информации или предложений в этой колонке.

Доктор Гейл Зальц — психиатр из пресвитерианской больницы Нью-Йорка и постоянный сотрудник СЕГОДНЯ. Ее последняя книга — «Эффект ряби: как лучший секс может привести к лучшей жизни» (Родейл).