Модель Верушка | Икона стиля и творчества 70-х

Модель Верушка, она же урожденная графиня Вера Готлиб Анна фон Лендорф, стала легендарной немецкой фотомоделью 70-х. Она умело совмещала моду, стиль и искусство. Самая царственная модель прошлого века покоряла своей грацией, бесконечными ногами и славянской красотой, что поставили ее в ряд великих моделей мира. В чем же кроется главные секреты популярности легендарной Верушки?

Верушка: личная жизнь и появление модели

Знаменитая модель родилась в 1939 году в состоятельной прусской семье неподалеку от Кенигсберга. Отец был офицером во время Второй Мировой войны и активно поддерживал Сопротивление, выступавшее против нацизма, за что и был казнен в 1944. Детство Веры было совсем не безоблачным. В военные годы ей довелось побывать в концлагере. Послевоенную пятилетку, семья Веры вынуждена была жить в постоянных скитаниях. Сменив около 12 гимназий, где она не могла найти своё место, будущая модель страдала от неуверенности и все больше отчуждалась от окружающих.

Ещё бы, при росте 190 см и чрезмерной худобы, она казалась другой, выпавшей из всех стереотипов молодого поколения. Многие сверстники отказывались с ней общаться, считая ее чудаковатой. Единственным утешением, на то время, становится искусство.

Увлечения знаменитыми полотнами не прошли бесследно. Мечтая стать художницей, Вера фон Лендорф отправляется в Гамбург. Она поступает в гимназию, где начинает изучать искусство. Именно в этом немецком городе ей суждено было открыть мир красоты. По предложению своей знакомой, она снялась для обложки немецкого журнала.

  

Несколькими годами позже, совершая путешествие по Флоренции, судьба приготовила Вере встречу с фотографом Уго Мюллосом, который разглядел в ней модельный потенциал. В ее высоком росте и чрезмерной худобе, он отметил особую красоту и предложил поработать ей моделью. Так, Вера фон Лендорф вошла в мир моды. Но восхождение к славе было совсем не простым. Затем последовал Париж, который был не так удачлив для модели.

Провалив один кастинг за другим, в столице моды она знакомится с главой модельного агентства Ford Modeling Agency, где она советует отправляется в Америку. Но и там начинающей модели не сопутствует удача.

Фотомодель Верушка с вымышленной биографией

Снова вернувшись в Европу после череды неудач, Вера решает себя кардинально изменить. Чтобы выделиться среди конкуренток и добиться успехов в модельном бизнесе, рождается модель Верушка с вымышленным именем, что означает “маленькая Вера”. Убрав имя Вера фон Лендорф, которое ассоциировалось скорее с немецкими амбициями, чем с аристократическим прошлым, имя Верушка говорило о загадочной девушке из СССР, которая на то время вступила в долгую холодную войну. На то время, все что было связано с Россией, казалось опасным и загадочным. Внешне модель Верушка обладала славянской красотой – светлые волосы, веснушки, голубые глаза, хотя и славянских корней в ее семье не наблюдалось. Будущая модель скрывала свою биографию и никогда напрямую не говорила, что она из России.

Окутывая свою биографию завесой тайны, тем самым подкрепляя интерес к своей персоне.

  

Глобальных изменений коснулись внешнего вида и поведение будущей модели Верушки. Нарядившись во все черное, фотомодель тренируется вести себя самоуверенно, смотря на окружающих свысока. Теперь она стремиться всячески показывать свою несхожесть на остальных девушек, что моментально выделило ее из толпы. К ней выстроилась огромная очередь из модных фотографов, все хотели только модель Верушку. Но с ними она вела себя достаточно дерзко, говоря им с поддельным славянским акцентом:

“Привет, я увидела ваши картинки в Vogue и подумала, что было бы любопытно, если бы вы меня сняли…”

Верушка: фото главных глянцевых журналов

Модель Верушка превратилась в модную сенсацию главного редактора Vogue US Дианы Вриланд. Девушка стала главным лицом Vogue на целый период 60-х. Так, на обложках главного модного журнала, Верушка модель умудрилась появиться 11 раз. Тем самым сделав выпуски журнала самыми оригинальными за всю историю.

  

На съемочной площадке, модель Верушка сама творила свой спектакль. Она придумывала и воплощала свои образы перед объективом, а фотографы и редакторы модного глянца неуклонно ей верили.

Модель Верушка зарабатывала 700 долларов за час съемки. Такую огромную сумму на то время не могла позволить ни одна модель мира. Но играя свою фирменную роль, даже за такой большой гонорар ее приходилось уговаривать поработать. Деньги никогда не играли большой роли для фотомодели, делала она это, скорее всего, из-за имиджа неприступности.

  

Верушку фотомодель одевали в немыслимые наряды, съемки проходили в различных странах – Бразилия, Япония, Кения, Испания и Италия. Главным оружием стало ее тело, которое ранее вызывало огромный дискомфорт. Всемирную популярность модели Верушке принесла маленькая роль в киноленте “Фотоувеличение”, где она великолепно сыграла саму себя в черном платья с разрезами, показывая свой собственный спектакль перед камерами.

Пятиминутная сцена, впоследствии, была признана одной из самых сексуальных сцен в истории кино. Так, модель Верушка стала секс-символом целого поколения.

  

Творческий дуэт – Верушка и Сальвадор Дали

Но модная индустрия не стояла на месте. Она постоянно развивалась и требовала новых образов, диктуя свои правила, которым совсем не хотела покоряться модель. В середине 70-х миру моды не нужны были инопланетянки, ему требовались более приземленные девушки. Модель Верушку все чаще стали загонять в рамки, требуя от нее смотреть в объектив, укоротить волосы и стать обычной девушкой. А личность фотомодели требовало творческого выражения, которое она нашла в искусстве. Осознав красоту и грациозность своего тела, модель Верушка всячески пыталась продемонстрировать его, украшая краской. Сама того не понимая, что она повлияла на становление отдельного направления в искусстве – боди арта.

  

Резко покинув мир моды в 1975 году, Верушка начинает искать новые форматы своей работы. Она продолжает свой перфоманс в мире искусства. Так, Верушка осознала, что ее тело может быть не просто “вешалкой для одежды”, но и настоящим полотном. Одним из ярких творческих дуэтов она называет сотрудничество с Сальвадором Дали. Первая совместная работа с гением проходила на улице и заключалась в обмазывании обнаженного тела модели Верушки пеной для бритья. Художник научил ее выражать эмоции своим телом. Затем последовало множество других проектов, удачные и не очень, но даже при этом Сальвадор Дали радовался и всегда был на творческом подъеме рядом с моделью Верушка.

Модель Верушка сейчас: о боди-арт и искусстве

Икона стиля и красоты Верушка прославилась не только в модельном деле. Ко всем ее талантам можно добавить еще актерское мастерство. Ее способность с легкостью воплощать в жизнь придуманный образ мастерски отразилось в искусстве боди арта. Девушка перевоплощалась в животных, явления природы, предметы и текстуры, подбирая краски и создавая полную прозрачность тела.

  

Увлечение фотографией позволило Верушке создать в 1992 году серию автопортретов знаменитостей, перевоплощаясь в личности знаменитых людей, которую она представляла всему миру.

Модель Верушка сейчас живет в Берлине, одна в окружении кошек, называя это “своим собственным выбором”. Она по-прежнему появляется на подиуме в качестве приглашенной модели, не смотря на ее возраст, который перевалил за отметку 70. Veruschka оставила мир моды более 40 лет назад, но ее имя остается символом эпохи 70-х годов. Она стала первой моделью “с мозгами”, которая создала себя сама. Стиль модели Верушка, ее отношение к искусству и жизни вдохновляет ни одно поколение.

Ну что ж, а я отправляюсь на поиски очередного и подходящего образа, ведь мне по-прежнему ✭ Нечего Надеть ✭

Mia Pas

Verushka — BRANDSHOP — LiveJournal

Верушка является одной из самых легендарных моделей 1960-х годов. Она дружила с Сальвадором Дали, работала с фотографом Ричардом Аведоном и редактором модных журналов Дианой Вриланд. Родившаяся в Восточной Пруссии под именем Вера Готлибе Анна фон Лендорф, она сбежала в Нью-Йорк, чтобы стать звездой, регулярно появляющейся на страницах Vogue. Графиня была законодателем моды за несколько десятилетий до Эди Седжвик, Кейт Мосс, Кристи Тарлингтон и Наоми Кэмпбелл. Она блистала даже раньше Твигги, определив ее дальнейший успех. Сегодня Вере уже 80 лет, но она не перестает выходить на подиумы. Расскажем историю первой немецкой супермодели, покорившей Нью-Йорк и Париж.

Детство в нацистской Германии

Vera Gottliebe Anna Gräfin von Lehndorff родилась в Кенигсберге (ныне Калининград) в 1939 году в семье графа и графини. Отец Веры Генрих был немецким аристократом. Он сыграл большую роль в Движении Сопротивления нацистскому режиму, участвовал в операции «Валькирия» и был казнен за предполагаемую попытку убийства Адольфа Гитлера. В 1944 году все родственники Генриха, включая мать Веры Готлибе, были арестованы. После освобождения они остались без дома и были вынуждены скитаться.

Потеря отца сказалась на состоянии девочки и ее сестер, но они не сразу узнали правду. В послевоенные годы любые замечания об обстоятельствах его смерти были запрещены в семье. Вере было 14 лет, когда мать рассказала ей, что на самом деле случилось. Готлибе заботилась о практической стороне жизни детей, как могла, но ее боль в годы после смерти мужа была слишком велика. Она не находила силы, чтобы обеспечить чувство безопасности. В 1950-х годах многие последователи нацистского режима считали фон Лендорфов преступниками и предателями. Школьный учитель ругал детей перед всем классом за то, что они были «дочерьми убийцы». Когда Вера жаловалась матери, та лишь отвечала, что их отец не убийца, а герой. Частые переезды в то время внесли значительный вклад в чувство «бездомности» Веры и, в конце концов, привели к кочевому образу жизни.

Творческая среда

В конце 1950-х годов Вера поступила в Колледж дизайна в Гамбурге. Там она изучала живопись, но затем ей поставили ограничение – курс текстильного дизайна. Перспектива изучать кружева не понравилась девушке. Будучи юной максималисткой, она не придумала ничего лучше, как сбежать и отправиться путешествовать. Вера переехала во Флоренцию. Ей очень понравилась Италия, страна, которая отличалась весельем и красками по сравнению с родиной в послевоенные годы. Там красавица встретила фотографа Уго Муласа, который открыл для нее дверь в мир моды:

«Это было фотографирование одежды, которую никто не носит. Я была важным винтиком в механизме модного бизнеса и даже не заметила этого в то время», — вспоминала Вера.

В 1961 году графиню ждал новый переезд. Она решила уехать в Нью-Йорк, чтобы стать моделью в агентстве Ford Models. Однако город не покорился авантюристке, поэтому Вера вернулась в Германию. Она обосновалась в Мюнхене, но не смогла забыть Америку. Через год «Большое яблоко» снова встречало модель, которая сразу же устроилась работать в Stewart Modeling Agency и сменила имя на Верушку. Каким-то образом ей удалось привлечь внимание Дианы Вриланд, главного редактора Vogue. Икона моды и стиля пригласила ее на работу, а первые фотографии для обложки журнала были сняты легендарными Ирвином Пенном и Бертом Штерном.

«Когда я приехала в Нью-Йорк, я была простой девочкой Верой. Я показала фотографии из портфолио, и мне сказали: «Очень мило, спасибо». Затем они позвали следующую девушку. Уже тогда я поняла, что это не сработает, но я могу быть той, которую никто не забудет. И это не красота — там много красивых девушек. Когда я вновь вернулась в Нью-Йорк, я уже была Верушкой, девушкой из Восточной Европы. Когда я делала новые снимки, я решила вести себя по-разному, не как все модели с постоянной улыбкой и соглашаться во всем. Это была не ложь, а игра нового персонажа», — вспоминала графиня.

Верушка на вершине славы

У Веры относительно небольшой рост для модели, 183 сантиметра. У нее была потрясающая фигура, синие глаза и светлые волосы. Эта «неукротимая карьера красоты», как позже ее назвала писательница Сьюзен Зонтаг, началась с появления в картине 1966 года Микеланджело Антониони «Фотоувеличение». Там модель позирует на полу, играя саму себя. Что касается ее многочисленных крупных планов с глубоким взглядом, то для Верушки не было ничего слишком декоративного или срежиссированного. Именно этот поход сделал ее любимицей Дианы Вриланд. Модель в течение 60-х годов постоянно появлялась в разных образах с пышной прической, геометрическими нарядами и необычным макияжем. Ее любимым фотографом и спутником по жизни в то время был итальянец Франко Рубартелли.

Ричард Аведон говорил, что Верушка «самая красивая женщина в мире и истинный хамелеон во всех смыслах слова. Ее сверхчеловеческая внешность и метаморфическая пластика продолжают оставаться смертельной и устойчивой комбинацией в мире моды». Графиня в одиночку задала новый тренд на тонкие черты. Только после нее засияла Твигги.

Уход с подиумов

Верушка появлялась на обложке журнала Life за август 1967 года и неоднократно на обложках всех четырех главных Vogue (американский, итальянский, французский и британский). Она работала с Сальвадором Дали и фотографом Питером Бердом, который отвез ее в Кению. Модель зарабатывала до 10 000 долларов в день, однако в 1975 году она ушла из индустрии. Виной тому стали разногласия с Грейс Мирабеллой, назначенной новым главным редактором Vogue. Верушка отказалась подстричь волосы в соответствии с новыми требованиями журнала. Вместо этого она приступила к проекту, который представлял увлекательные фотографии боди-арта.

Дуэт Веры и фотографа Холгера Тралжша (Holger Trulzsh) оставил неизгладимый след в 70-х и 80-х годах. Вместе они исследовали территорию искусства, музыки и политики как единое целое. Одной из первых работ была серия Mimicry-Dress-Art, которая стала ироничной критикой того времени. Хольгер нарисовал платье на теле Веры, она сделала прическу:

«Мы использовали персонажей звезд рок-н-ролла, таких как Мик Джаггер или кинозвезд, которых все знали. Речь шла о всех иконах, жесты которых были довольно фиксированными и узнаваемыми для широкой аудитории, — вспоминал Трулзш. Тогда началось создание целой серии фотографий с боди-артом, благодаря которой эта сторона искусства стала популярной, — Вера была иконой и понимала, как средства массовой информации работают в создании личностей. Она всегда светилась сквозь эти образы. Это оказалось чем-то очень сильным, поэтому мы спровоцировали скандалы в 70-х годах. Но медиа структура капиталистического общества может легко и плавно реинтегрировать все, даже сильную социальную критику. Вместо того, чтобы быть отвергнутым, это стало успешным».

Верушка в кино

После «Фотоувеличения» фон Лендорф снялась в десятках фильмов. В 1971 году вышла картина «Veruschka: Poetry of a Woman», режиссером которой стал фотограф Франко Рубартелли. Спустя год была отснята драма «Саломея» с Кармело Бене и Лидией Манчинелли в главных ролях. Затем модель решила попробовать себя в комедии. Она играла второстепенного персонажа в итальянской ленте «Cattivi pensieri» или «Плохие мысли». Сюжет разворачивается вокруг пары. Миланский адвокат должен был улететь, но из-за тумана рейс отменили. Когда он вернулся домой, то нашел спящую жену, но услышал, как кто-то прячется в шкафу. Первое, что приходит ему на ум, это любовник. Но не все так просто, у адвоката у самого есть связь на стороне, с героиней Верушки.

В 1978 году модель снялась во французском фильме «Couleur chair» — «Цвет тела». Он был представлен на Каннском фестивале, но так и не вышел в прокат. Были и другие работы Веры, но больше всего внимания заслужила картина 1985 года «Невеста». Это своеобразное продолжение истории о невесте Франкенштейна. Спустя 20 лет графиня вновь появилась на экране, на этот раз в «бондиане». Она получила небольшую роль игрока в покер в ленте «Казино рояль». Также есть биографический фильм «Veruschka – Die Inszenierung (m)eines Körpers».

Veruschka Моя жизнь

Несмотря на то, что Вера забросила подиумы на долгое время, в новом тысячелетии она вернулась. Модель была приглашенной звездой на Мельбурнском фестивале в 2000 году в Австралии. В октябре 2010 года она участвовала в показе Джайлса Дикона на Лондонской неделе моды. Графиня также появилась в каталоге Resort 2018 для Acne Studios. К этому времени уже было издано немало книг о ее жизни и работе, включая произведение Сьюзен Зонтаг, созданное вместе с Верушкой и Хольгером Трулзшом: «Body art: «Veruschka», trans-figurative Malerei».

Среди других работ значится выпуск под названием «Veruschka: From Vera to Veruschka». В нем представлены редкие моменты звезды 60-х из фотоархива Джонни Монкады. Он вместе с дочерью обнаружил десятки тысяч неопубликованных негативов. которые были сделаны в Риме, на островах Капри, Сардиния и других местах «la dolce vita».

В 2008 году вышла книга «Veruschka: The Ultimate Collection». Она рассказывает о карьере Верушки, включая работы Ричарда Аведона, Франческо Скавулло, Ирвина Пенна и Стивена Майзеля. Настоящая дань уважения супермодели, которая оказала значительное влияние на миры моды и фотографии.

В 2011 году было представлено еще одно издание «Veruschka Моя жизнь» или «Veruschka mein leben». Оно изначально было написано на немецком в соавторстве модели и Ровера Йорна Якоба. На страницах Вера лично рассказывает о своей жизни, включая раннее детство в замке Штайнорт у озера Мамры. Она делится откровениями, каково быть первой немецкой супермоделью в Нью-Йорке и Париже в 60-х и 70-х годах, открывая темные стороны моды и искусства. Спустя два года книгу перевели на русский язык.

Интервью Buro 24/7: Верушка фон Лендорф

Для большинства людей такие имена, как Сальвадор Дали, Хельмут Ньютон и Микеланджело Антониони, сродни великой истории, прикоснуться к которой можно лишь через их творчество. Но Вера Готлиб Анна фон Лендорф, известная всему миру как Верушка, не просто знала этих людей — вместе с ними она создавала эпоху, о которой теперь снимают фильмы и пишут книги.

Дочь немецкого графа, участвовавшего в заговоре против Гитлера и казненного в 1944-м году, она прошла путь от концлагеря до мировой славы. Верушка была одной из первых моделей, чье имя запомнили, а ее саму научились отделять от толпы длинноногих манекенщиц. В 1970-х она оставила мир моды, полностью посвятив себя искусству.

В эти дни в Москве Вера Лендорф вместе с журналом Vogue представляет свою выставку «Верушка. Автопортреты. Нью-Йорк. 1994-1998 гг.», а также переведенную на русский язык книгу «Verushka. Моя жизнь». Нашла Верушка время и для Buro 24/7, встретившись с нашим колумнистом Катей Мухиной и поговорив с ней о моде прошлого и настоящего, а также о том, как жить после долгих лет славы.

Как изменилась индустрия за последние 50 лет?

У меня нет ответа на ваш вопрос — я давно вне индустрии. Конечно, есть эта выставка, но не уверена, что мне будет интересно сделать что-то подобное еще раз. Когда-то давно я попробовала эту индустрию на вкус, даже создала свою линию одежды, но быстро поняла, что все это не для меня.

Тогда вообще все было по-другому. Все модели сами делали себе макияж. Специалистов в этой области просто не существовало. В изданиях уровня Vogue были люди, которые могли накрасить тебя и сделать прическу — на голове возводились безумные конструкции, — но на съемках для журналов рангом меньше приходилось брать все на себя.

В 1960-х была возможность создавать индустрию, и я лично привнесла в нее очень много. Например, никто до меня не принимал странные, вытянутые позы на фотографиях — все было очень статично. Мини-юбки, необычные прически, фото в движении воспринимались как революция, а сегодня все лишь ходит по кругу, как по цирковой арене. Время от времени возвращается мода 1960-х, 1970-х, но нет ничего нового.

А что для вас могло бы стать новым? Практически все уже снято и переснято!

Пару лет назад в Нью-Йорке кто-то рассказывал мне о необычных тканях: якобы зимой можно будет отказаться от тяжелой верхней одежды, потому что материалы станут легкими и очень теплыми. Такие идеи еще можно считать нововведениями, но в целом изобретать стало достаточно трудно.

Есть одна вещь, которую считают революционной — фотошоп. Но, по-моему, это ужасно. Все стремятся сделать себя идеальными, гладкими, становясь в конечном итоге одинаковыми. Люди теряют индивидуальность, и к тому же совсем не уделяют внимание самому процессу съемки, уповая на компьютерные технологии.

Я работала с великими фотографами, так вот они просто отказывались снимать, если не было хорошего света, который невероятно важен. Я бы даже сказала, что это самое важное, что может быть в съемочном процессе. Когда я вижу, что свет падает на меня не так, как нужно, то чувствую себя перед камерой неуютно. Сейчас я в темных очках не потому, что у меня под глазами мешки — они меня уже не волнуют, — а потому, что при таком свете, который здесь есть, я вряд ли получусь хорошо.

В наше время есть фотографы, которых вы могли бы особо отметить? Которые работают по принципам «старой» школы?

Я плохо знакома с современными фотографами, но если говорить в целом, то мне очень нравилось работать со Стивеном Майзелом, Ричардом Аведоном. Они говорили, что тебе нужно делать, куда поставить ногу, как повернуться. Их фотографии могут рассказать целую историю — они «живые».

Сегодня фотографы на подобное редко способны. Меня раздражает, когда они без остановки «щелкают» камерой, чтобы потом выбрать один кадр из миллиона. Так нельзя работать. Между фотографом и моделью должна быть связь. Когда я стою перед камерой, мне важно знать, что обо мне думают, мое настроение ловят. Если я это чувствовала, то съемки всегда удавались, потому что фотограф был со мной на одной волне.

Идеи для ваших съемок рождались в соавторстве с фотографами?

Почти всегда эти идеи рождались в моей голове. А если фотограф был еще и моим бойфрендом, то утром он просто спрашивал: «Что ты хочешь сделать сегодня?» И я в ответ начинала придумывать огромное количество историй. Меня никогда не прельщала работы манекенщицы: надевать на себя разную одежду, оставаясь при этом неподвижной, — это же так скучно! Перед камерой я всегда была как ребенок: мерила парики, раскрашивала свое тело. Мода без искусства никогда не была бы мне интересна.

Я обратила внимание, что вы довольно часто использовали на съемках боди-арт, но в жизни отдаете предпочтение обычной черной одежде.

Не всегда.

Но я читала о вашей особой любви к черному цвету.

Я выбираю черный, потому что это просто. Но иногда он надоедает, поэтому я разбавляю его чем-то ярким, например, вот этими красными носками. Все любят черный. Хотя вы, я вижу, нет! (смеется)

У вас есть любимый дизайнер?

Нет, я сегодня абсолютно не слежу за модой.

А в прошлом?

Мне нравилось то, что делал мой друг Джорджио ди Сант-Анджело. Он одним из первых начал создавать коллекции из необычных для того времени облегающих тело тканей.

Вы очень тесно работали с главным редактором американского Vogue Дианой Вриланд. Расскажите о вашей дружбе.

Диана была совершенно сумасшедшей! Я бы не хотела работать на нее в Vogue. Она была эксцентричной и очень требовательной. Люди вокруг нее могли работать день и ночь, чтобы потом принести свои идеи и услышать: «Это скучно!» В Диане был огонь, и она по-настоящему любила то, что делала. Она плохо видела, и к концу жизни почти ослепла. Однажды я спросила ее: «Как ты выбираешь сумки, туфли, платья?» А Диана ответила: «Я уже знаю, как все в этой жизни выглядит!» Она брала в руки вещь и спрашивала, в своей манере растягивая гласные: «Какооогооо онааааа цвееееета — сииинего, голубооого, как небооо на закааате или на рассвееете, темнееее или светлееее лунной нооочи?» В этом была вся Диана.

Правда, что Диане не нравилось ваше меланхоличное выражение лица?

Да, она твердила: «Ты нужна мне здесь, сейчас и счастливая.» Это, пожалуй, самая большая трудность в работе с американцами. У них все пропитано пресловутой идеей о счастье. Мой сосед в Нью-Йорке, когда мы сталкивались в лифте, рассказывал мне о том, как у него дела, прежде, чем я успевала спросить его об этом. Но еще хуже, что за их вопросом «Как ты поживаешь?» нет ничего настоящего — им плевать, как ты поживаешь.

Вы работали с такими великими людьми, как Сальвадор Дали и Микеланджело Антониони. Что чувствуешь, когда имеешь возможность не просто коснуться, а стать частью их творчества?

Всегда удивительно встретить настоящего гения. Работа с Дали оставила у меня самые приятные впечатления. Он научил меня работать со своим телом, превращать его в арт-объект. К тому же, он был прекрасным человеком и очень тепло встречал меня, когда я приезжала к нему в гости в Испанию.

Творческие люди зачастую подвержены депрессиям… Особенно в моменты, когда ты перестаешь быть востребованным. Как преодолеть это?

Это очень тяжелое состояние. Иногда мне было страшно за себя: я попала в больницу на лечение и очень боялась закончить жизнь там. В тебе борются два чувства: с одной стороны, ты осознаешь, что апатия однажды закончится, но с другой — внутри живет ощущение, что так будет всегда. В таких случаях не остается ничего, кроме как ждать. Надеюсь, что больше никогда не придется пережить подобное. Но даже при всех своих страхах я рада, что такой опыт был в моей жизни: негатив необходим — он делает нас сильнее.

Вы хотели бы что-нибудь изменить в своей жизни, если бы могли начать ее сначала?

Возможно, я посвятила бы себя музыке. Это ведь так здорово, когда ты можешь создавать что-то прекрасное, передавая это будущим поколениям. Сама я нечасто слушаю музыку, но обожаю Баха.

У вас была очень насыщенная карьера. Как при этом удавалось балансировать между профессией и личной жизнью?

Я вряд ли отвечу на этот вопрос. У меня нет ни семьи, ни детей. Да, были бойфренды, друзья, но мне никогда не составляло труда совмещать их с работой. Я находилась в стороне от социума: не любила знакомства, тусовки. Конечно, все это существовало в моей жизни, но куда больше мне нравится жить в собственном мире.

Жить для искусства?

Да.

босоногая графиня Верушка модель биография

Она на десять лет старше Твигги, и на тридцать пять – Кейт Мосс. В эпоху, когда слово «супермодель» звучит анахронизмом, самое время вспомнить о той, которая была самой первой из них. Графиня Вера Готтлиб Анна фон Лендорфф, или просто Верушка.

Она дружила с Сальвадором Дали, Эйлин Форд и Дианой Вриланд, получала десять тысяч долларов за выход и «служила музой» самых знаменитых дизайнеров, от Ив-Сен Лорана до Пако Рабанна. За десятилетие модельной карьеры у Верушки скопилось больше восьмисот журнальных обложек, из них, по меньшей мере одиннадцать – обложек Vogue. В фэшн-мире это приравнивается к одиннадцати «Оскарам», но Вера фон Лендорфф оставила свой след и в кино тоже: ее пятиминутное появление в фильме Антониони «Фотоувеличение» (она входит в кадр со словами «А вот и я») было признано самой сексуальной сценой в истории кинематографа.

Ее именем называют модные магазины, у косметического брэнда MAC есть губная помада «Верушка», поп-группа Suedes поместила ее фото на обложку своего альбома… Во всем мире Верушку считают легендой – тем более удивительно, что эта легенда еще жива. И не только жива, но полна сил и творческих планов. В следующем году Верушке исполняется семьдесят. Она живет в Бруклине, со своим любовником, музыкантом Мишей Вашке, и с восемью кошками. Каждое утро Верушка надевает темные очки, садится на велосипед и отправляется на прогулку по окрестностям – «за вдохновением». Она – художница, причем художница авангардная, которая рисует красками, но вместо полотна использует собственное тело.

Верушка фон Лендорф. Приступ древности

69-летняя прусская графиня Верушка фон Лендорф, первая супермодель в мировой истории, за свою жизнь успела побывать музой Микеланджело Антониони и Сальвадора Дали, а также стать героиней фильма Пола Моррисси.

Главную в мире коммуникационную трубу — кабель, проложенный по дну Атлантики, — регулярно пучит от цифровой интоксикации. Прокуренный голос бывшей супермодели, прусской графини Веры Готлиб Анны фон Лендорф, известной больше как Верушка (с ударением на «у»), то и дело исчезает в цифровых ошметках непереваренного спама, пиратской музыки, снафф-муви и торрентов с детской порнографией. Связь с Нью-Йорком отвратительная. На другом конце линии, в бруклинском лофте с видом на помойку, где живет графиня, тренькает телефон с дисковым набором и гигантской трубкой, похотливо верещавшей в 1968‑м голосами любовников Верушки: Питера Фонды, Уоррена Битти, Дастина Хоффмана и Джека Николсона. А также Энди Уорхола, уже заарканившего для своей «Фабрики» одну модную блондиночку из Vogue — Эди Сэджвик. И вот сейчас, сорок лет спустя, вернувшись на велосипеде с Манхэттен-бридж, где Верушка ежедневно инспектирует колонию диких кошек, она поднимает ту же трубку и хрипит в трансатлантическую кишку: «Хале!».

Именно так, почти как «хайль», должны приветствовать собеседников мощные 69‑летние старухи, в чьем имени есть частица «фон». «Кошки вошли в мою жизнь недавно», — оживляется фон Лендорф, когда речь зашла о мордатых котах из фильма про Верушку, сделанного экс-сотрудником «Фабрики», режиссером Полом Моррисси. В конце октября состоится его запоздалая премьера в Москве, и наш разговор посвящен именно этому. «А Манхэттенский мост — это мой местный выход в космос. Там до фига пространства».

Оказывается, госпожа фон Лендорф знает, что Верушка — это ласкательно-уменьшительная форма привычного для славян имени Вера. Я сообщаю, что под таким же точно именем — «маленькая Верушка», только с ударением на «е», — голая Наталья Негода трансформировалась на обложке Playboy в первую советскую супермодель. Узнав, что дело было в 1988‑м, хриплый голос раздражается: «Я никогда не ощущала себя типичной моделью. Модель — это та, кто продает чужую продукцию. Или себя».

Чудесное преображение Верушки из супермодели эпохи happy sixties в главный обер-манекен постмодернизма началось в 70‑х. Результатом трансформации стал «трэш-кутюр», как говорит она сама, радуясь удачному неологизму. В 80‑х ее эксцентричные сессии с фотографами-авангардистами, где она прикидывается то булыжником, то ржавой трубой, то облупленным куском стены, начнут скупать галереи современного искусства. В 90‑х она сняла видеоарт «Зад Будды», где трансформировалась в нью-йоркского бомжа. Распластавшись в луже, смешавшись с мусором, пеплом и городской грязью, Верушка застывала в кадре безмятежным трупом, уснувшим в нирване из отходов американского консюмеризма. Несколько лет спустя, через два месяца после 11 сентября, бомж-трансформацию супермодели покажут заново вместе с пророческой инсталляцией «Нью-Йорк в огне» — в 80‑х Верушка построила и сожгла макет любимого города, где без малого полсотни лет назад началась ее карьера модели.

В 1959 году с итальянцем Уго Муласом, фотографом, принимавшим заказы от шинного короля «Пирелли», случился тестостероновый удар: тусуясь с дружками на лестнице дворца Уффици, он увидел арийку с телом змеи и маленькой аристократической головкой, утопающей в копне волос цвета спелой ржи. Считается, что модельная карьера Верушки началась в Америке в начале 60‑х. Однако до этого была Флоренция, куда — якобы учиться рисованию — Вера фон Лендорф сбежала из гамбургского ПТУ, готовившего художников по ткани для текстильных комбинатов. «Блондинки в Италии пользовались диким успехом. Люди бросали работу, только чтобы поглазеть на них, — вспоминает Верушка о своей итальянской dolce vita. — Я хотела придумать девушку, про которую можно было бы сказать: «Раз увидишь — не забудешь».

Уго Мулас быстро понял, что по лестнице Уффици прямо к нему в руки спускаются в реальном времени его эксклюзивные «римские каникулы»: арийка выдавала себя за русскую, но он навел справки, узнал все о приставке «фон» и назначил время и место съемки. Однако в Париже, куда отвезла свое первое портфолио немка-переросток, смерили взглядом сто восемьдесят арийских сантиметров, скривились и послали переростка в Штаты, где «любят длинные ноги и — ну, вы знаете — все огромное». Мать Верушки, ветеран концлагерей и вдова офицера вермахта, участвовавшего в покушении на Гитлера, продала чайник с фамильным вензелем из саксонского сервиза и выслала деньги на билет.

1961 год. «В Нью-Йорке перед агентствами я видела сотни моделей, которые буквально наступали друг другу на пятки. «Так, покажите ваши грудки, ваше портфолио, вы просто прелесть, следующая!» Раздосадованная Лендорф вернулась в Европу, и, как следует из ее воспоминаний, именно тогда, между первой и второй поездкой в Штаты, родилась Верушка: в том же году в Мюнхене она стала выдавать себя за таинственную русскую дикарку, занесенную на Запад из степей Евразии ураганами двух мировых войн. Сработало. На вопрос, было ли в русской легенде что-то личное, фон Лендорф отвечает отрицательно. Да, у нее дремучий балтийский генотип, в котором смешались бандиты-славяне, гастролеры-викинги, тевтоны, насиловавшие прусских женщин, и литовцы-гастарбайтеры. «Но псевдоним Верушка — это бизнес. Чистый бизнес! — повторяет она. — Долговязой молодой немке с именем Вера делать в фэшн-тусовке было нечего». Немецкая фройляйн, прошедшая с матерью и сестрами фашистские концлагеря после казни отца-аристократа, — мрачноватая и не самая подходящая легенда для девицы, решившей стать фотомоделью в эпоху happy sixties. «В частной жизни многое можно решить поэтически, но в обществе царит классовая борьба», — в Верушке, хрипящей по телефону, просыпается немец-марксист. В 60‑х откинуть приставку «фон» и приделать к имени плебейский русский суффикс означало стать частью совершенно другого мифа — опасного мифа победителей.

За Верушкой стояли ракеты на Кубе и мутанты из комиксов Marvel, которых КГБ разбрасывало над Западным полушарием со своих секретных спутников. За ее чудовищным акцентом и нечеловечески совершенным черепом (то лысым, то взрывающимся конской гривой) маячили непонятные языческие ритуалы с применением серпа и молота и советские военные биолаборатории, в которых лучших женщин скрещивали с лучшими животными. Ходили слухи, что Верушка — эмигрант-шпион, сменивший пол и ставший суперсуществом. Моррисси вставил в фильм ролик, где Верушка, угрожающе поигрывая хрипотцой, рекламирует мужские сорочки. Всем было ясно: сними она сорочку, под ней обнаружится металлическая грудь, из которой фотомодель расстреляет аудиторию тепловым лучом.

Для того чтобы миф Верушки кристаллизовался, обрел масштаб и въелся в плоть масскульта, требовались катализаторы процесса. В случае с Верушкой их оказалось целых три. Первый — Диана Вриланд, главный редактор американского Vogue. В недоучившейся немке-рисовальщице, которой запудрил мозги итальянский папарацци и наговорили гадостей спесивые парижские гомосексуалисты, она почуяла бешеную артистическую жилку, протянувшуюся из веймарских левацких кабаре и прокуренных студий Баухауса. И практически не вмешивалась в процесс, предоставив Верушке безоговорочный карт-бланш — постоянного стилиста и толпу фотографов, которые записывались на сессии аж за месяц. Результат рекордные одиннадцать обложек, вошедшие в золотой фонд Vogue. Именно тогда будет придумана и навсегда поселится в модных фотостудиях новая концепция фотомодели — бесстрастного обер-манекена, прилетевшего на Землю по заданию марсианских коммунистов и меланхолично взирающего с плакатов и обложек на жалкое мельтешение людишек. «Вриланд говорила: «Верушка! Не заглядывай в будущее! Живи здесь и сейчас, будь счастливой!» Но я до сих пор этому не научилась, — констатирует фон Лендорф. — Я не принадлежу к людям, которые обожают вспоминать happy sixties. Как, мол, тогда все было хорошо и как сейчас все плохо. Сегодня тоже можно делать сумасшедшие вещи. Но тогда все были менее зажатыми и осторожными. Менее буржуазными».

Второй катализатор — Сальвадор Дали. В 1966-м, осенив себя крестным знамением, постаревший бонвиван-сюрреалист устроил куртуазный хэппенинг, обработав голую Верушку из новомодных баллончиков с пеной для бритья. Из бритвенной пены под небом 60-х, утыканном алмазами и спутниками-шпионами, и родилась Veruschka: Венера-андроид, отстраненное кибернетическое божество, умеющее превращать себя во что угодно. Дали заразил Верушку любовью к телесным трансформациям, боди-арту, и все следующее десятилетие она будет раскрашивать себя в растения, камни, облака, ядовитых гусениц, тропических зверей, гангстеров, бомжей и голливудских звезд.

Третий катализатор мифа — фильм Антониони «Фотоувеличение», где Верушка сыграла эпизодическую роль фотомодели, совращающей героя Дэвида Хеммингса. Несмотря на то что в фильме она произносит одну-единственную фразу (Хеммингс: «Я думал, ты в Париже». Верушка: «А я в Париже». Действие, напомним, происходит в Лондоне), а титры переврали ее имя, Верушку ждал оглушительный успех. Сцена с Хеммингсом, наставляющим объектив на лежащую на ковре фотомодель, была признана лучшей эротической сценой года. Венера-андрогин — фригидное, бесконечно прекрасное существо, и массмедиа, вооруженные глянцевой полиграфией и сложнейшей оптикой, нашли новый объект желания. Твигги, которую в фильм не пригласили, с остервенением кусала себе локти.

Четвертым катализатором мифа мог стать поп-арт: Энди Уорхол тоже присматривался к Верушке. Сохранилась их фотография, которая говорит сама за себя: леди и злой очкарик, наверняка понимавший, что суп «Campbell»s» — не ровня баллончикам с пеной для бритья. Верушку интересовали иллюзии и трансформации. А «Campbell»s» оставался всего лишь банкой, содержимое которой уплетал на ужин безумный словак Энди. К тому же на уорхоловской «Фабрике» неважно платили. И сейчас, спросив фон Лендорф о том, чем она вдохновлялась в 60-х, я не услышал слова «поп-арт». «Сюрреализм для меня был куда интереснее», — холодно констатировал обер-манекен.

Впрочем, рядом с Верушкой многие смотрелись неважнецки. Придавленный Джек Николсон, спрятавший в карман похотливую ухмылочку, походил на избитого женой бухгалтера. Более-менее внятно в ее обществе выглядел лишь Питер Фонда. Со своими 190 сантиметрами роста Питер смотрелся атлантом на фоне голливудских карликов, сватавшихся к обер-манекену, — Хоффмана, Битти и других. В Италии, где Фонда крутил роман с Верушкой, парочка сломала в гостинице дубовую кровать, оказавшуюся слишком тесной для двух монстров.

«Во всех моих преображениях, — продолжает фон Лендорф, — прекрасно то, что мне было позволено выбраться из плена своего тела, создать хотя бы иллюзию того, что ты покидаешь себя». Отпущенное на разговор время истекает, а я еще не спросил Верушку о пропагандистском ролике, где ее запечатлели с Риббентропом, реквизировавшем половину ее прусского фамильного имения для нужд НСДАП. «Эти события — лишь истории или сны, — бормочет Верушка. — Воспоминания об отце принадлежат только мне одной. Он брал меня на прусские озера — смотреть на блики света на камнях. С тех пор камни вошли в мою жизнь». Я вспоминаю композицию: голова Верушки, закопанная в груду гальки. «Это оттуда?» — задаю я последний вопрос. Ее ответ, прошедший через телефонную мембрану, превратился в оптоволоконные сигналы, до неразличимости смешавшиеся с потоками цифрового шлака, мечущимися по дну Атлантики. «Знаешь, а ведь мы работаем, чтобы заполнять мусорные баки!» — сказал ей однажды фотограф Хельмут Ньютон. В трубке раздаются тоскливые телефонные гудки — наше время истекло, завтра Верушка фон Лендорф вылетает в Берлин.

Легендарные 60-е дали миру моды многое: мини-юбки, множество стилей для самовыражения, кардинальные изменения в понятии «женская привлекательность». Это время отсекания всего лишнего и свободы.

Безграничное ощущение свободы продиктовано различными историческими событиями, в том числе полетом Юрия Гагарина в Космос. Человек понимает, что границы условны и начинает их стирать. Мир моды, естественно, не остается в стороне. Главенство космического стиля в коллекциях модных дизайнеров, нивелирование полов, избавление от внешних оков. В плане внешности таковыми можно смело назвать волосы и пышные формы. Поэтому актуальными, модными становятся короткие стрижки и мальчишеский тип фигуры. Сразу же вспоминаем про легендарную Твигги.

Но… На 10 лет старше ее, востребованнее была Вера Готлиб Анна фон Лендорф, больше известная как Верушка .

Туда, где любят все огромное

Ее страсть — это живопись и искусство. Она поступила в гамбургское училище, которое готовило художников по тканям для текстильных фабрик, но благополучно его бросила. Вера уехала во Флоренцию совершенствоваться в живописи.

И там, на лестнице дворца Уффици, длинноногую 20-летнюю блондинку заметил фотограф Уго Мулас. Первая супермодель считала, что красотой ее Бог обделил: слишком длинные ноги, угловатость, костлявые колени и рост в 186 сантиметров. Но Мулас считал по-другому: он фотографирует ее и с первым в ее жизни портфолио отправляет в Париж.

Надо сказать, что в Париже немку-переростка не оценили по достоинству: ей советуют ехать в США, туда, где «любят длинные ноги и все огромное». Мать Верушки, вдова офицера вермахта, участвовавшего в покушении на Гитлера, прошедшая концлагеря, терпевшая лишения после роскошной жизни в особняке с сотней комнат, продала чайник с фамильным вензелем из саксонского сервиза и выслала деньги на билет.

В Нью-Йорке ее особо никто не ждал, в агентствах модели выстраивались в очередь, показывали себя во всей красе, то и дело было слышно: «Вы просто прелесть. Следующая!» Вере пришлось вернуться в Европу, в Мюнхен. Именно тогда она решила изменить свою жизнь и начала… с имени.

Она отсекла все лишнее, а именно частицу «фон», которая свидетельствовала об аристократическом происхождении. Кроме того, она добавила к своему имени русский суффикс, в результате чего образовалось ласковое «Верушка».

Я решила превратиться в совершенно другого человека и получить от этого удовольствие. Ту, взглянув на которую один раз, уже не возможно забыть!

Во время Холодной войны это можно было смело назвать вызовом модельному обществу и именно это сыграло ей на руку. Ходили слухи, что Верушка — русский шпион, сменивший пол.

Первой в Верушку поверила главный редактор американского Vogue Диана Вриланд, которая предоставила ей в распоряжение полную творческую свободу, постоянного стилиста и фотографов. В этот период она познакомилась с фотографом Франко Рубартелли. Верушка стала его единственной моделью, а он — ее первым серьезным увлечением длиною в 5 лет.

В 1966 году сюрреалист Сальвадор Дали устроил перфоманс, облив голую Верушку из баллончиков с пеной для бритья. Он же привил ей любовь к боди-арту.

К 1970 году Верушка красовалась на обложках более чем 800 журналов, 11 из них — обложки всемирно известного журнала Vogue, которые в мире моды приравниваются к «Оскару».

После фильма Антониони «Фотоувеличение», в котором она сыграла саму себя и произнесла всего одну фразу «А вот и я!», Верушка проснулась знаменитой. После премьеры картины модель засыпали комплиментами, в числе которых были «голая графиня» и «сверхчеловек».

— Она была похожа на оленя, казалась одновременно неуклюжей и грациозной. Ее мать хотела, чтобы я сделала моделью младшую сестру Веры. Она была меньше ростом, волосы у нее были светлее и лицо красивее, и все-таки она не была так великолепна, как Вера! — говорила о Вере ее первый агент Дориан Ли.

Ее успех обусловлен не только внеземной внешностью, которая была так востребована в то время, но и наглостью.

Я никогда не ощущала себя типичной моделью. Модель — это та, кто продает чужую продукцию. Или себя.

Когда Верушку просили показать свое портфолио, она говорила, что и так знает, как выглядит, и хотела бы увидеть, что они могут сделать с ее лицом. Она обладает даром перевоплощения, не меньше!

Художественное образование, яркое воображение и явная непохожесть на остальных моделей позволили Верушке, раздеваясь догола, становиться произведением искусства. Она могла преобразиться в любую звезду, да что там, в любого зверя и даже предмет.

На пике популярности Верушка зарабатывала по 10 000 долларов в день. А в 1975 году она покидает модельный бизнес из-за размолвки с новым главным редактором Vogue Грейс Мирабеллой.

Мирабелла посоветовала Верушке упростить свою внешность, стать более приближенной к среднестатистическому понятию об американской красоте. Но это в планы модели-аристократки не входило.

Она предложила главному редактору поискать другую дурочку и вернулась в Германию, где занялась боди-артом вместе с Хольгером Трюльчем.

Во всех моих преображениях прекрасно то, что мне было позволено выбраться из плена своего тела, создать хотя бы иллюзию того, что ты покидаешь себя.

С тех пор Верушка притворялась деревьями, камнями, животными, облаками.

В 80-х эти авангардные фотосессии скупили галереи современного искусства.

Мода и смерть ходят бок о бок…

В 80-е художница представила инсталляцию «Нью-Йорк в огне», а именно построила и сожгла макет любимого города. Через 20 лет это назовут пророчеством теракта 11 сентября.

По словам Верушки, «мода и состоит из смерти». То, что нынче в моде, завтра уходит прочь. И так каждый год.

В конце концов, все наши фотографии оседают на помойке, среди кухонных отбросов и старого тряпья. Утративший смысл восхитительный хлам.

Во всем мире ее считают живой легендой. Ее именем называют модные магазины, ей посвятили коллекции Пако Рабанн, Хельмут Ланг, Карл Лагерфельд, Майкл Корс. Косметический брэнд MAC назвал в ее честь оттенок помады, почти черный, поп-группа Suedes поместила ее фото на обложку своего альбома.

Эпатажная 74-летняя аристократка и сейчас выделяется из толпы и удивляет! Если раньше, вне съемок Верушка выбирала совершенно не модную для того времени черную одежду и замшевые туфли на плоской подошве, то сейчас в ее образе банданы или шляпы, длинные кардиганы, туники с леопардовыми леггинсами, грубые ботинки или босоножки на платформе, очки с яркими линзами.

Она — авангардная художница, которая рисует красками, но вместо полотна использует собственное тело.

Графиня Вера фон Лендорф прошла путь от заключенной концлагеря до первой супермодели в истории. Добавив к имени уменьшительный суффикс, она достигла карьерных высот. На пике славы Верушка предпочла моде искусство. сайт рассказывает о самой неординарной модели 60-х.

Из Веры в Верушку

Мать Веры Готлиб Анна фон Лендорф выбрала для рождения дочери не лучшее место и время. Девочка родилась в Восточной Пруссии 14 мая 1939 года, за три с половиной месяца до начала Второй мировой войны. Несмотря на то что фон Лендорфы жили в деревне Штайнорт, под Кенигсбергом , они были аристократами, а не простолюдинами, их дом — старинное родовое поместье Мауэрзей с особняком в сотню комнат. Отец Веры, граф и офицер Генрих фон Лендорф-Штайнорт , участвовал в операции «Валькирия» , политическом заговоре против Гитлера в июле 1944-го. Заговор был раскрыт гестапо. В сентябре Лендорфа казнили в берлинской тюрьме Плетцензее . Вермахт конфисковал все имущество. Семью, включая дедушку и бабушку Веры, объявили государственными преступниками и отправили в концлагерь Бад-Закса, где они встретили окончание войны.

После возвращения из ада маленькая Вера с матерью и сестрами жила у знакомых, то здесь, то там. Из-за постоянных переездов ей пришлось сменить тринадцать гимназий, включая женский монастырь. После окончания школы девочка поступила в гамбургское училище, готовившее для текстильных фабрик художников по тканям. Недоучившись, уехала во Флоренцию совершенствоваться в рисовании. Там, на лестнице дворца Уффици, прекрасную 20-летнюю арийку заметил фотограф Уго Мулас . «Блондинки в Италии пользовались диким успехом. Люди бросали работу, только чтобы поглазеть на них», — вспоминает обладательница копны золотых волос.

Совсем недавно фройляйн фон Лендорф была уверена, что вместо красоты Бог наделил ее исполинским ростом в 186 см и чересчур длинными ногами. Но вот Мулас уже щелкает ее в фотогеничном Палаццо Питти . С первым в своей жизни портфолио вдохновленная Вера отправилась в Париж . Однако французские модельные агентства не разделили мнение флорентийца и не пришли в восторг от «дылды». Оказавшаяся на кастинге глава американского модельного агентства Ford Models Эйлин Форд посоветовала Вере отправиться за океан, в Америку, где «любят длинные ноги и все огромное». Чтобы будущая супермодель смогла купить билет на самолет, ее мать продала чайник с фамильным вензелем из саксонского сервиза.

Шел 1961 год. «В Нью-Йорке перед агентствами я видела сотни моделей, которые буквально наступали друг другу на пятки, — рассказывает Вера. «Покажите ваши грудки, ваше портфолио. Вы просто прелесть. Следующая!» Версии дальнейших событий разнятся. По одним данным, в Нью-Йорке Эйлин Форд сделала вид, что впервые видит Веру и не оказала ей обещанной поддержки. По другой версии, Форд заставила девушку перекраситься в брюнетку, похудеть, но все равно не заключила с ней контракт. Так или иначе, фон Лендорф не оценили и в «Большом яблоке».

Пришлось вернуться в Европу, в Мюнхен . «Долговязой молодой немке с именем Вера делать в фэшен-тусовке было нечего». Именно поэтому Вера стала представляться Верушкой, выдавая себя за русскую. «Я решила превратиться в совершенно другого человека. И получить от этого удовольствие. Я стала изобретать этого нового человека — я решила стать Верушкой. Верушкой меня звали в детстве. Это значит «маленькая Вера». А поскольку я всегда была высокой, то подумала, будет забавно представляться Маленькой Верой». Она же придумала себе раскрепощенную пружинящую походку, как при замедленной съемке. Ходили слухи, что Верушка — русский шпион, сменивший пол.

Нетипичная супермодель

Из Штатов улетала Вера, а вернулась Верушка. Теперь уже — за победой. Первой Верушке и в Верушку поверила главный редактор американского Vogue Диана Вриланд . Она предоставила в распоряжение новоиспеченной модели полную творческую свободу, постоянного стилиста и фотографов в придачу. Чтобы запечатлеть новенькую, даже Ирвин Пенн вставал к ней в очередь за месяц. Результат — рекордные одиннадцать обложек Vogue , которые в мире моды сравни одиннадцати «Оскарам». За десятилетие модельной карьеры Верушку запечатлели более чем на восьмистах обложках.

В этот период она познакомилась с фотографом Франко Рубартелли . Верушка стала его единственной моделью, а он — ее первым серьезным увлечением длиною в пять лет. Уже после него любовниками фон Лендорф были актеры Питер Фонда (в Италии, где развивался их роман, влюбленные сломали гостиничную дубовую кровать), Уоррен Битти , Дастин Хоффман и Джек Николсон .

Но на карьеру немки повлияли не они, а двое других, не менее известных мужчин: Сальвадор Дали и Микеланджело Антониони . В 1966 году сюрреалист устроил перфоманс, облив голую Верушку из баллончиков с пеной для бритья. Он же привил Верушке любовью длиною в жизнь, любовь к боди-арту.

Настоящая слава пришла к немке в том же году после фильма Антониони «Фотоувеличение» . Сыграв в эпизоде саму себя и произнеся всего одну фразу «А я в Париже!», Верушка проснулась звездой. Сцена, в которой главный герой фотографирует лежащую на ковре модель, была названа лучшей эротической сценой года. Видимо, не зря ревнивец Рубартелли был против этих съемок. Верушку после выхода картины засыпали комплиментами, в числе которых были «голая графиня» и «сверхчеловек».

Вот что говорила о Вере ее первый агент Дориан Ли : «Она была похожа на оленя, казалась одновременно неуклюжей и грациозной. Ее мать хотела, чтобы я сделала моделью младшую сестру Веры. Она была меньше ростом, волосы у нее были светлее и лицо красивее, и все-таки она не была так великолепна, как Вера».

Когда Верушку просили показать свое портфолио, она говорила, что и так знает, как выглядит, и хотела бы увидеть, что они могут сделать с ее лицом. Она покорила всех не только своей внеземной внешностью и аристократическими манерами, но и наглостью. «Я никогда не ощущала себя типичной моделью. Модель — это та, кто продает чужую продукцию. Или себя», — уверяет она.

На пике популярности Верушка зарабатывала по $10 тысяч в день. Но в 1975 году поссорилась с новым главным редактором Vogue Грейс Мирабеллой . Предметом ссоры стала просьба главреда сделать Верушке актуальное каре. Мол, с такой гривой она выглядит слишком экзотично и не вписывается в среднестатистический идеал красоты по-американски. Мирабелла посоветовала Верушке упростить свою внешность, стать более понятной большинству. Однако в планы аристократки не входили подобные перемены. «Ищите для этого другую дурочку», — ответила Вера и оставила модельный бизнес.

Жизнь после славы

Вернувшись в Германию, она закрутила роман с Хольгером Трюльчем и вместе с ним занялась боди-артом. Он был художником, она стала его полотном. С тех пор Верушка притворялась деревьями, камнями («Отец брал меня на прусские озера смотреть на блики света на камнях. С тех пор камни вошли в мою жизнь».), животными, облаками. В 80-х эти авангардные фотосессии скупили галереи современного искусства. «Во всех моих преображениях прекрасно то, что мне было позволено выбраться из плена своего тела, создать хотя бы иллюзию того, что ты покидаешь себя».

Тогда же Верушка представила инсталляцию «Нью-Йорк в огне»: построила и сожгла макет любимого города. Двадцать лет спустя это произведение назовут пророчеством теракта 11 сентября. «Мода и смерть ходят бок о бок, — говорит Верушка. — Мода и состоит из смерти. То, что нынче в моде, завтра уходит прочь. И так каждый год. Хельмут Ньютон однажды сказал мне: «Мы работаем, чтобы заполнять мусорные баки». И он прав. В конце концов, все наши фотографии оседают на помойке, среди кухонных отбросов и старого тряпья. Утративший смысл восхитительный хлам».

В начале 90-х снова в Нью-Йорке с фотографом Андреасом Хубертусом Илсом топ-модель создала серию черно-белых автопортретов. Зрителю предстояло угадать, кто скрывается за обличием афроамериканца, старухи, сломанной куклы, паука, Катрин Денев , Марлен Дитрих . Ответ — Верушка фон Лендорф собственной персоной. В 90-х она сняла видеоарт «Зад Будды» , перевоплотившись не только в режиссера картины, но и в нью-йоркского бомжа.

Диана Вриланд однажды сказала своей протеже: «Верушка, не заглядывай в будущее. Живи здесь и сейчас, будь счастливой!» Но 73-летняя Верушка до сих пор этому не научилась. Она не скучает по 60-м, по славе и молодости, говорит: «Сегодня тоже можно делать сумасшедшие вещи. Но тогда все были менее зажатыми и менее буржуазными».

Нынешняя жизнь Верушки не имеет ничего общего с былой роскошью и славой. Экс-супермодель живет в Бруклине, в лофте с видом на помойку и воспоминаниях о башнях-близнецах. Компанию ей составляют музыкант Миша Вашке и несколько кошек.

Вне съемок Верушка носила черную одежду (в 60-х этот цвет еще не приобрел нынешнюю популярность), отдавая предпочтение бархату, короткое пальто Givenchy и замшевые туфли на плоской подошве. Сейчас ее образ составляют банданы или шляпы, длинные кардиганы, туники в паре с леопардовыми легинсами, грубые ботинки Vivienne Westwood или босоножки на платформе, очки с яркими линзами.

Каждое утро Верушка надевает солнцезащитные очки и отправляется на велосипедную прогулку «за вдохновением». Чаще всего ее пункт назначения — Манхэттенский мост, под которым известная вегетарианка кормит бездомных кошек.

Ей посвятили коллекции Пако Рабанн , Хельмут Ланг , Карл Лагерфельд , Майкл Корс . MAC назвал в ее честь оттенок помады, почти черный. В 2006-м она появилась в голливудском блокбастере, правда, всего на секунду: сыграла графиню фон Вальдштейн в двадцать первом фильме про Джеймса Бонда «Казино «Рояль» .

Последний раз она выходила на подиум по приглашению немецкого дизайнера Anja Gockel на Mercedes-Benz Fashion Week Berlin для показа коллекции сезона осень-зима-2012.

Модель Верушка, она же урожденная графиня Вера Готлиб Анна фон Лендорф, стала легендарной немецкой фотомоделью 70-х. Она умело совмещала моду, стиль и искусство. Самая царственная модель прошлого века покоряла своей грацией, бесконечными ногами и славянской красотой, что поставили ее в ряд великих моделей мира. В чем же кроется главные секреты популярности легендарной Верушки?

Верушка: личная жизнь и появление модели

Знаменитая модель родилась в 1939 году в состоятельной прусской семье неподалеку от Кенигсберга. Отец был офицером во время Второй Мировой войны и активно поддерживал Сопротивление, выступавшее против нацизма, за что и был казнен в 1944. Детство Веры было совсем не безоблачным. В военные годы ей довелось побывать в концлагере. Послевоенную пятилетку, семья Веры вынуждена была жить в постоянных скитаниях. Сменив около 12 гимназий, где она не могла найти своё место, будущая модель страдала от неуверенности и все больше отчуждалась от окружающих. Ещё бы, при росте 190 см и чрезмерной худобы, она казалась другой, выпавшей из всех стереотипов молодого поколения. Многие сверстники отказывались с ней общаться, считая ее чудаковатой. Единственным утешением, на то время, становится искусство.

Увлечения знаменитыми полотнами не прошли бесследно. Мечтая стать художницей, Вера фон Лендорф отправляется в Гамбург. Она поступает в гимназию, где начинает изучать искусство. Именно в этом немецком городе ей суждено было открыть мир красоты. По предложению своей знакомой, она снялась для обложки немецкого журнала.

Несколькими годами позже, совершая путешествие по Флоренции, судьба приготовила Вере встречу с фотографом Уго Мюллосом, который разглядел в ней модельный потенциал. В ее высоком росте и чрезмерной худобе, он отметил особую красоту и предложил поработать ей моделью. Так, Вера фон Лендорф вошла в мир моды. Но восхождение к славе было совсем не простым. Затем последовал Париж, который был не так удачлив для модели. Провалив один кастинг за другим, в столице моды она знакомится с главой модельного агентства Ford Modeling Agency, где она советует отправляется в Америку. Но и там начинающей модели не сопутствует удача.

Фотомодель Верушка с вымышленной биографией

Снова вернувшись в Европу после череды неудач, Вера решает себя кардинально изменить. Чтобы выделиться среди конкуренток и добиться успехов в модельном бизнесе, рождается модель Верушка с вымышленным именем, что означает “маленькая Вера”. Убрав имя Вера фон Лендорф, которое ассоциировалось скорее с немецкими амбициями, чем с аристократическим прошлым, имя Верушка говорило о загадочной девушке из СССР, которая на то время вступила в долгую холодную войну. На то время, все что было связано с Россией, казалось опасным и загадочным. Внешне модель Верушка обладала славянской красотой – светлые волосы, веснушки, голубые глаза, хотя и славянских корней в ее семье не наблюдалось. Будущая модель скрывала свою биографию и никогда напрямую не говорила, что она из России. Окутывая свою биографию завесой тайны, тем самым подкрепляя интерес к своей персоне.

Глобальных изменений коснулись внешнего вида и поведение будущей модели Верушки. Нарядившись во все черное, фотомодель тренируется вести себя самоуверенно, смотря на окружающих свысока. Теперь она стремиться всячески показывать свою несхожесть на остальных девушек, что моментально выделило ее из толпы. К ней выстроилась огромная очередь из модных фотографов, все хотели только модель Верушку. Но с ними она вела себя достаточно дерзко, говоря им с поддельным славянским акцентом:

“Привет, я увидела ваши картинки в Vogue и подумала, что было бы любопытно, если бы вы меня сняли…”

Верушка: фото главных глянцевых журналов

Модель Верушка превратилась в модную сенсацию главного редактора Vogue US Дианы Вриланд. Девушка стала главным лицом Vogue на целый период 60-х. Так, на обложках главного модного журнала, Верушка модель умудрилась появиться 11 раз. Тем самым сделав выпуски журнала самыми оригинальными за всю историю.

На съемочной площадке, модель Верушка сама творила свой спектакль. Она придумывала и воплощала свои образы перед объективом, а фотографы и редакторы модного глянца неуклонно ей верили.

Модель Верушка зарабатывала 700 долларов за час съемки. Такую огромную сумму на то время не могла позволить ни одна модель мира. Но играя свою фирменную роль, даже за такой большой гонорар ее приходилось уговаривать поработать. Деньги никогда не играли большой роли для фотомодели, делала она это, скорее всего, из-за имиджа неприступности.

Верушку фотомодель одевали в немыслимые наряды, съемки проходили в различных странах – Бразилия, Япония, Кения, Испания и Италия. Главным оружием стало ее тело, которое ранее вызывало огромный дискомфорт. Всемирную популярность модели Верушке принесла маленькая роль в киноленте “Фотоувеличение”, где она великолепно сыграла саму себя в черном платья с разрезами, показывая свой собственный спектакль перед камерами. Пятиминутная сцена, впоследствии, была признана одной из самых сексуальных сцен в истории кино. Так, модель Верушка стала секс-символом целого поколения.

Творческий дуэт – Верушка и Сальвадор Дали

Но модная индустрия не стояла на месте. Она постоянно развивалась и требовала новых образов, диктуя свои правила, которым совсем не хотела покоряться модель. В середине 70-х миру моды не нужны были инопланетянки, ему требовались более приземленные девушки. Модель Верушку все чаще стали загонять в рамки, требуя от нее смотреть в объектив, укоротить волосы и стать обычной девушкой. А личность фотомодели требовало творческого выражения, которое она нашла в искусстве. Осознав красоту и грациозность своего тела, модель Верушка всячески пыталась продемонстрировать его, украшая краской. Сама того не понимая, что она повлияла на становление отдельного направления в искусстве – боди арта.

Резко покинув мир моды в 1975 году, Верушка начинает искать новые форматы своей работы. Она продолжает свой перфоманс в мире искусства. Так, Верушка осознала, что ее тело может быть не просто “вешалкой для одежды”, но и настоящим полотном. Одним из ярких творческих дуэтов она называет сотрудничество с Сальвадором Дали. Первая совместная работа с гением проходила на улице и заключалась в обмазывании обнаженного тела модели Верушки пеной для бритья. Художник научил ее выражать эмоции своим телом. Затем последовало множество других проектов, удачные и не очень, но даже при этом Сальвадор Дали радовался и всегда был на творческом подъеме рядом с моделью Верушка.

Модель Верушка сейчас: о боди-арт и искусстве

Икона стиля и красоты Верушка прославилась не только в модельном деле. Ко всем ее талантам можно добавить еще актерское мастерство. Ее способность с легкостью воплощать в жизнь придуманный образ мастерски отразилось в искусстве боди арта. Девушка перевоплощалась в животных, явления природы, предметы и текстуры, подбирая краски и создавая полную прозрачность тела.

Увлечение фотографией позволило Верушке создать в 1992 году серию автопортретов знаменитостей, перевоплощаясь в личности знаменитых людей, которую она представляла всему миру.

Модель Верушка сейчас живет в Берлине, одна в окружении кошек, называя это “своим собственным выбором”. Она по-прежнему появляется на подиуме в качестве приглашенной модели, не смотря на ее возраст, который перевалил за отметку 70. Veruschka оставила мир моды более 40 лет назад, но ее имя остается символом эпохи 70-х годов. Она стала первой моделью “с мозгами”, которая создала себя сама. Стиль модели Верушка, ее отношение к искусству и жизни вдохновляет ни одно поколение.

Ну что ж, а я отправляюсь на поиски очередного и подходящего образа, ведь мне по-прежнему ✭ Нечего Надеть ✭

Я превратилась в фаната­ Верушки с того момен­та,­ как она вплыла в кадр антониониевского «Фо­­тоувеличения» со слова­ми: «А вот и я». Ее царственное явление изменило моду. Но к моде, особенно современной, Верушка относится­ почти враждебно. Обижается, когда ее по старой памяти называют моделью. Еще больше обижается, когда называют первой супермоделью. Хотя, казалось бы, никому этот титул не подходит больше, чем ей, с ее невероятным для шестидесятых ростом, сорок третьим размером ноги, инопланетной андрогинностью и отрешенным меланхоличным взглядом.

Нынешняя Верушка предпочитает называть себя художником. И между модой и искусством возводит настоящую Берлинскую стену. Именно в Восточном Берлине она и живет, вернувшись на родину после многих лет, проведенных в Италии, Лондоне, Париже и Америке. И именно здесь она наконец согласилась со мной встретиться.

Я жду ее в баре Hotel de Rome. За свою журналистскую жизнь я брала сотни интервью, но, наверное, никогда так не волновалась. И не только потому, что я ее люблю. Просто я знаю, что ей сейчас семьдесят три года. А я больше всего на свете боюсь того, что время делает с красотой.

Когда она входит в бар, мне на минуту кажется, что ей не больше тридцати пяти. Она такая же грациозная, такая же величественная, такая же породистая, как и сорок лет назад. Распущенные седые волосы, бандана на голове, военные штаны хаки, тяжелые ботинки, серая шифоновая блузка, надетая поверх черной майки, на груди — крохотные темные очки на цепочке. Я жадно разглядываю ее лицо вблизи и вижу на нем все следы времени и ни одного следа пластического хирурга. Но у нее все те же высокие скулы, невероятный по красоте костяк лица и сияющие светлые глаза. В ней столько жизни, что о работе времени, а значит, и о работе смерти, просто перестаешь думать.

На улице жаркий солнечный день, и ей не хочется сидеть в темном баре. «Пойдемте на крышу, там так красиво», — говорит она низким хриплым голосом с сильным немецким акцентом. На крыше она заказывает апфельшприц и немедленно начинает кормить печеньем воробьев. Птицы слетаются к ней маленькой стайкой, почувствовав не столько поживу, сколько родственную душу — Верушка фанатично любит всяческую живность. Котов, собак, воробьев… Мне всегда казалось, что Верушка сама похожа на экзотическое животное. Она двигалась в плавной и развинченной кошачьей манере, она любила раскрашивать свое тело под пантеру или тигрицу, она взмахивала длиннющими руками, как крыльями. Так бы, наверное, в наши дни одевалась и выглядела Айседора Дункан. Когда я говорю ей об этом, она смеется грудным смехом:

А ведь я мечтала быть танцовщицей. Ходила в балетный класс, но в четырнадцать лет была уже такая высокая, как сейчас. Когда дошли до пуантов, стало ясно, что с такими ступнями и с таким ростом балетная карьера невозможна. Но я и на съемках старалась как-то особенно двигаться. Всегда хотела быть другой, необычной. В каждом образе, в каждой роли, в каждой картинке. Понимаете?

Прекрасно понимаю. Вся ее жизнь и вся ее карьера — изобретение себя другой. Графиня Вера Готлиб Анна фон Лендорф, родившаяся в богатой прусской семье в Кенигсберге, дочь офицера, повешенного в сентябре 1944 года за участие в антигитлеровском заговоре. Маленькая девочка, отправленная с матерью и сестрами в концентрационный лагерь. Долговязый подросток, сменившая тринадцать школ и преследуемая демонами прошлого. Хорошенькая белокурая ученица немецкого текстильного института. Студентка флорентийской арт-школы, которую однажды увидел на улице фотограф Уго Милас. Начинающая и не самая успешная модель, выпадающая из всех модельных стереотипов того времени. И наконец, совсем новая женщина, похожая на Барби, присланную из туманности Андромеды, со странным именем Верушка и не менее странной легендой.

Я уже работала моделью, но все говорили, что я слишком долговязая. В Париже меня увидела Айлин Форд, директор знаменитого американского модельного агентства: «Приезжай в Америку, там любят таких высоких блондинок». Я послушалась, приехала в Нью-Йорк, позвонила ей из отеля: «Я та самая высокая девушка из Парижа». А она ответила: «Я вас не помню». Я провела в Америке несколько месяцев, потом вернулась в Европу и решила: «Надо сделать так, чтобы меня запоминали — сразу и навсегда. Надо кого-то изобрести». И так родилась Верушка.

А почему Верушка?

Это ведь по-русски — маленькая Вера, да? Я решила стать русской. Подумала, это смешно — быть такой длинной и называться маленькой.

Когда Вера стала Верушкой, в разгаре была холодная война, и все, что было связано с Россией, казалось опасным и загадочным. Из знаменитых русских на Западе жил тогда Нуреев — его появление было настоящей сенсацией, художественной и политической. А Верушка стала единственной девушкой из собирательной Восточной Европы.

Неужели вы выдавали себя за русскую?

Нет, я неопределенно отвечала, что жила на границе. В сущности это правда: я ведь родилась в Кенигсберге — как бы между Россией, Польшей и Германией. Но я боялась прямо говорить, что я русская. Боялась, что я встречу кого-то, кто говорит по-русски, и буду разоблачена. Эта моя уклончивость в деталях биографии сыграла мне на руку, создала такую загадочную ауру. Это было так здорово — придумать другого человека и играть в этого другого. Да еще с таким успехом.

В первый ее приезд в Нью-Йорк никто не запомнил немецкую фройляйн по имени Вера. Верушку запомнили все. Она с головы до ног одевалась в черное — надо помнить, что тогда черный еще не стал модной униформой, девушки носили цветное. Она надевала огромную шляпу на распущенные светлые волосы. Она двигалась как будто в замедленной съемке и говорила с фотографами небрежно, со своим «славянским акцентом»: «Привет, я увидела ваши картинки в Vogue и подумала, что было бы любопытно, если бы вы меня сняли».

Фотографы ежедневно видят сотни девушек. Значит, моя девушка, моя Верушка, должна была сразу отличаться от всех прочих. Я выглядела так странно и вела себя так дерзко, что даже великий Ирвин Пенн робко спросил: «Вы были бы не против примерить несколько платьев для Vogue?» И вскоре уже все хотели со мной работать.

Верушка стала сенсацией модного мира и любимой моделью Дианы Вриланд, тогдашнего главного редактора Vogue. Вриланд, ненавидящая все буржуазное и ординарное, влюбилась и в ее экзотическую внешность, и в ее меланхолию, и в ее легенду. Вспоминая Вриланд, Верушка забавно имитирует, как та тянула гласные, когда произносила свое неизменное: It is so-o-o bo-o-oring.

Диана больше всего на свете боялась скучного. Всегда была в экзальтации и хотела, чтобы все вокруг тоже были в экзальтации. Я могла позвонить ей посреди ночи и рассказать, что мне пришла идея такой-то съемки в Китае. И она отвечала: «Потрясающе! Сделай это!» Она никогда не говорила: это сложно, проблематично, дорого и так далее. Если идея ей нравилась, то она делала все, чтобы ее осуществить. А я довольно быстро поняла, что мне недостаточно просто демонстрировать одежду, мне в фотографии нужна идея, смысл. Ведь что получается? Фотография — такая, как хочет фотограф. Одежда — такая, как хочет стилист. Ну а я-то что делаю? И мне повезло, что Вриланд подсказала мне фотографа, вместе с которым я могла бы творить сама.

Вриланд познакомила ее с Франко Рубартелли. Знакомство переросло в долгое сотрудничество и роман — Верушка несколько лет прожила с гениальным и взрывным итальянцем в Риме. Они выбирали одежду, искали экзотические места для съемок и отправлялись туда вдвоем — без стилистов, ассистентов, визажистов и парикмахеров. Верушка все делала сама, творила свой образ и свой спектакль, а модные редакторы полностью ей доверяли. Так она работала не только с Рубартелли, но и с Ричардом ­Аведоном, Питером Бирдом и Ирвином Пенном.

Сейчас ведь все не так, правда? — несколько раз спрашивает она. — Девушки не влияют больше на процесс, они куклы в руках целой команды стилистов. Я бы так не смогла, у меня была свобода. Если я что-то делаю, я должна творить сама. И в этом должен быть смысл. С модой покончено. Я занимаюсь искусством.

Вы несправедливы к моде, ведь мода и создала Верушку. А вы потом с этим мифом играли и работали.

Я стала слишком знаменита в моде, и это сыграло роковую роль. Тогда на моду смотрели как на что-то легкомысленное, развлекате­льное. Сейчас времена постепенно меняются, ­модельеры делают арт-проекты, выставляются в музеях. Но тогда! Когда я занялась искусством, никто меня не воспринимал всерьез, все просто смеялись: «А, та самая Верушка из «Фотоувеличения»!»

Уход Верушки из моды многие объясняют конфликтом с Грейс Мирабеллой, пришедшей в 1971 году на мес­то Дианы Вриланд в американский Vogue. Та требовала от ­Верушки укоротить длинные волосы, смотреть в камеру (Верушка часто смотрела «мимо») и призывно улыбаться, чтобы быть понятней и ближе читательницам.

Думаю, Верушка вошла в конфликт с самой эпохой семидесятых — прозаичной, буржуазной, приземленной. Новому времени не нужны были инопланетянки. Верушка занималась фотопроектами, перформансами, снималась в кино, преображалась в мужчин, создавала инсталляции. И фанатично увлеклась боди-артом, которым заинтересовалась, еще работая моделью, — на съемках в Африке с Питером Бирдом она маскировала свое тело то под диких животных, то под экзотические растения, используя вместо краски ваксу для ботинок.

Я уже тогда хотела как бы выйти из человеческого­ обличья. Не просто надеть или сменить одежду, но сме­нить кожу.

Уйдя из моды, Верушка стала работать с немецким художником Хольгером Трюльшем, на долгие годы ставшим ее личным и профессиональным партнером. Ей приписывают множество романов — с Аль Пачино, Джеком Николсоном, Дастином Хоффманом, Питером Фондой, Уорреном Битти. Но если они и были, то быстро обрывались.

Главными мужчинами в ее жизни становились только те, с кем ее связывала работа, творческое содружество. С Рубартелли она прожила пять лет — он буквально замучил ее своей патологической ревностью и жарким мачизмом. С Трюльшем оставалась куда дольше — и до сих пор сохранила отличные отношения, каждый день беседует с ним по телефону. Последним спутником стал ее ассистент, художник и музыкант из ГДР Миша Вашке, который был на тридцать лет ее моложе и который несколько лет назад оставил ее ради юной русской девушки.

Своих детей Верушка так и не завела, хотя говорит, что обожает детей, а они ее.

Я для них как женщина-фантазия из сказки. И во мне самой много детского, я жизнь до сих пор воспринимаю как игру.

Вы живете одна?

Ну да, со своими котами. Это мой выбор — жить одной. День принадлежит только мне, я совершенно свободна. Это хорошо для креативности. Хотя я обожаю чувство влюбленности. А вы разве нет? Вы видите, этот воробей хочет поклевать мое печенье? Я размочу печенье в вашем чае, чтобы ему было полегче, ладно?

Про этих воробьев и про своих котов она говорит с такой нежностью, с которой другие говорят о детях (в Нью-Йорке котов было десять, в Берлине — всего три). Из-за них она отказывается от многих поездок — боится, покормит ли их вовремя соседка. Верушка — вегетарианка и осуждает себя за тот знаменитый снимок для Vogue на сафари, где она, одетая в Yves Saint Laurent, стоит с винтовкой в руках, как гордая белая охотница-колонизатор.

Денег за свою модельную карьеру, она, кстати, так и не заработала — после интервью повезла меня показать свою квартиру на улице Бизе, довольно скромную.

Про меня говорили, что я зарабатывала миллионы. Ерунда! Деньги никогда для меня много не значили. А Рубартелли и вовсе уговорил меня, чтобы все деньги шли на его счет. Я не была похожа на тех девушек, которые сделали на модельной карьере целое состояние. Вроде Линды Евангелисты или Клаудии Шиффер. Я всегда была прежде всего художником. Снималась в основном для Vogue, рекламных кампаний сделала всего четыре или пять. Да и платили тогда за это не так уж много.

В разговорах с Верушкой про моду я чувствую незажившую рану, старую обиду. О моделях она говорит со странной смесью ревности и жалости. Ее расстраивает, что по подиумам они ходят как роботы, никак не общаясь с публикой («В наше время было не так!»). Ее пугает их ненормальная худоба («Я тоже была худая в «Фотоувеличении», но это потому, что я перед съемками переболела дизентерией»). Ей неприятно депрессивное настроение, которое так часто чувствуется в современных фотосессиях («У меня всегда была такая смесь меланхолии и едва заметной улыбки»). Ее отвращает то, что цифровые спецэффекты способны убить индивидуальность и всех превратить в красавиц с одинаково безупречными лицами и телами («Мы вообще не знали, что такое ретушь, все было по-честному!»).

Еще одна болезненная тема — плагиат. Верушка глу­боко обижается, когда видит, как бесстыдно другие используют идеи и приемы, которые рождались в муках и многолетних поисках. Эн­­ни Лейбовиц, с которой Верушка была хорошо знакома, сделала свой знаменитый снимок Деми Мур в мужском костюме, на­рисованном на голом теле, вдохновившись похожими работами Верушки и Трюльша. Мик Джаггер в своем видео использовал прием, когда девушка отделяется от стены — точно так же, как это делала Верушка в «Трансфигурациях». И даже Синди Шерман с ее перевоплощениями в раз­ных персонажей явно работает в стиле верушкинской серии автопортретов, где Верушка оборачивается то Гретой Гарбо, то Марлен Дитрих, то бомжом, то трофейной женой.

Я пытаюсь ей объяснить, что в современном мире граница между плагиатом и вдохновением стала совсем тонкой.

И наконец, еще один мучительный вопрос, которым одержима современная культура. Юность и старость. То, о чем я думала, дожидаясь Верушку в баре и готовясь к тому, что мне придется наблюдать разрушение абсолютной красоты. Но моя зацикленность на этом кажется ей обидной и абсурдной.

Все одержимы идеей молодости. На каждой баночке с кремом написано anti-age. Но я не хочу быть против возраста, я не хочу с ним и с природой сражаться. Это неправильно, потому что это вгоняет людей в панику, они начинают молодиться, делать операции. А я считаю, что поздняя красота — самая интересная. В юности мы все хорошенькие, но это естественная прелесть молодости. А вот потом мы становимся красивыми.

Она по-прежнему работает над несколькими арт-проектами одновременно — и видеофильмы, и фотографии, и трансформации. Последняя страсть — картины, которые она создает из пепла.

Выставка автопортретов модели Веры Лендорф проходит в Москве — Российская газета

«Извините, Вы Верушка? Нет, я просто похожа на нее». Эта фотография в серии автопортретов Веры Лендорф, которые можно увидеть в Мультимедиа Арт Музее, одна из самых неприметных. Сидит на полу, подняв острые коленки, женщина в вязаной шапочке. То ли в зале ожидания аэропорта, то ли в холле какого-то музея современного искусства… То ли художница, то ли модель, то ли туристка, то ли беглянка… Надо ли говорить, что «женщина, похожая на Верушку», легендарную супермодель 1960-1970-х, которую снимали Уго Мулас и Ирвин Пенн, Ричард Аведон и Хельмут Ньютон, украшавшая больше десятка раз обложку Vogue, актриса и художница, и была Верушкой?

Но, по чести говоря, она не лгала, когда отвечала на этот вопрос. Между Верушкой, длинноногой высоченной блондинкой, назвавшейся русской и русским уменьшительным именем, приехавшей в Нью-Йорк в 1962 из перекроенной Европы, откуда-то с востока, где была граница Польши, Германии, России, и Верой фон Лендорф, урожденной графиней Верой Готлиб Анной фон Лендорф-Штайнорт, было мало что общего. Кроме одного. Первая была изобретением второй. Это изобретение было вроде чисто практического свойства: Нью-Йорк нужно было покорять экзотикой. Образ русской в эпоху «холодной войны» в модельном бизнесе, да еще такой необычной, похожей на инопланетянку и андрогина, был то, что нужно. Еще позже она заметит в интервью, что в английском нет уменьшительных суффиксов, а  Verushka по-русски означает «маленькая Вера», ей показалось это смешным — быть такой длинной и называться «маленькой».

Впрочем, была еще одна причина. Образ Верушки был броней и маской, возможностью спрятаться от прошлого, которое нельзя было забыть и невозможно было помнить. Ей было пять лет, когда ее отец граф Генрих фон Лендорф, участвовавший в заговоре против Гитлера, после неудачного покушения на фюрера в 1944 года, был арестован в собственном замке в Восточной Пруссии. Он имел возможность бежать, но к голове его беременной жены гестаповцы приставили пистолет, и он вышел из укрытия. Вся семья, включая трех маленьких дочерей, бабушку и дедушку, была арестована и отправлена в концлагерь. Владения конфискованы. Сам Генрих фон Лендорф был повешен в тюрьме Плетцензее. Его жена последнюю дочку родила в тюрьме. После окончания войны о прошлом тоже лучше было молчать. В Германии 1950-х семью человека, участвовавшего в заговоре против Гитлера, многие считали «предателями». Для остального послевоенного мира немцы ассоциировались с нацистами и войсками СС, а не с Гете и Бетховеном. Объяснять каждому заново и заново мучительные подробности прошлого — немыслимо. Лучше стать — почти никем, девушкой с обложки Vogue, пришедшей из исчезнувшей с карты страны…

Верушка стремительно поднималась к Олимпу. На пути к нему она была замечена Дианой Вриланд, редактором американского Vogue, журнала, на обложках которого она появилась 11 раз, и Сальвадором Дали, который в 1966 устроил перформанс, превратив Верушку в живую скульптуру и щедро облив, вместо краски, пеной для бритья. Но проснулась она знаменитой после пятиминутной роли в фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение», где она сыграла натурально модель. В «самой сексуальной сцене в истории кино», как немедленно окрестил этот эпизод журнал Premiere, и фотограф, и модель оставались одетыми (в отличие от перформанса Дали), что не помешало им свести с ума зрителей.

Чем успешнее были дела Верушки, альтер эго Веры, тем сложнее было самой Вере. К тому же к середине 1970 и образ Верушки потребовал корректировки. Точнее потребовала новый главный редактор Vogue Грейс Мирабелла, которая решила, что пришло время вернуться от «инопланетянок», «андрогинов» и прочих неземных непонятных существ к женщинам, как я и ты. Для начала они попросили Верушку изменить имидж, укоротить гриву золотых волос и вообще «стать более простой и миловидной». Все равно, как если бы они захотели приручить Аэлиту, сделать ее обычной тетенькой, неотличимой в толпе счастливых покупателей косметики и крутых нарядов. Надо ли говорить, что Аэлита их не поняла. Или, наоборот, поняла слишком хорошо. Мешала не ее внешность (она как раз была по-прежнему хороша несравненно), мешал даже не «футуристический» нездешний шик, мешала проступавшая печаль, проскальзывавшая отчужденность, смутный отблеск трагедии. Словом, мешало то, что соединяло Верушку с девочкой из Восточной Пруссии, оказавшейся без дома, без отца, без будущего. От нее хотели одного — забвения, отказа от себя самой, если угодно — превращения в «барби».

Нужно было искать путь от Верушки к Вере Лендорф, от победительной супермодели к самой себе. В конце концов, кроме прошлого, у нее должно же было быть будущее. Ко всем прочим проблемам образ Верушки оказался настолько тиражированным, что и от него надо было как-то дистанцироваться. Где-то там, на тяжелейшем и извилистом пути от Верушки к Вере Лендорф, от супермодели к художнице, возникли эти автопортреты. Сама изменчивость, плывущая неопределенность идентичности становится ее темой. Задолго до современного китайского художника Лю Болиня, «растворяющегося в пейзаже», она делает серию «Ала и Бама», где костюмы и лица персонажи сливаются со стеной, расписанной граффити. В отличие от американки Синди Шерман, она не играла со стереотипами массовой культуры. За образами Марлен Дитрих и героини из «Метрополиса» Фрица Ланга, за «графиней Ниночкой», отсылавшей, разумеется, к легендарной роли Греты Гарбо в одноименном фильме Эрнста Любича — скрывался вполне реальный травматический опыт «женщины, пережившей Вторую мировую войну в Европе». Так, собственно, будет называться одна из самых дорогих для нее серий, для которой Кристиан Лакруа делает наряд, нечто среднее между тяжелой солдатской шинелью, украшенной галунами, и бальным платьем.

Эта попытка говорить языком моды о травмах истории могла бы шокировать, если бы в случае Веры Лендорф все эти перья и шинели-платья, прозрачные воротники со вставками из СD-дисков, блестящие покрывала, прячущие лысую красавицу, не были бы родом отчаянного беззвучного крика, укрытием и отважной, почти безнадежной попыткой достучаться до людских сердец. Слова невозможны, остается только пластика тела и его роспись. Она завязывает себя в безумные узлы («Уличный артист»), она разрисовывает безволосую голову «манекена» трещинами-паучками, она превращается в кафкианского персонажа — женщину-паука и беззащитную Зебру на снегу, в лохматую собаку и безголовую живую скульптуру в духе Мура и Джакометти. Ее превращения — на грани перформансов и видеоарта.

Острая пластика, безупречное чувство формы, яркое образное мышление и бесстрашие ей практически никогда не изменяют. Порой кажется, что она чувствует не только прошлое, но и будущее. По крайней мере задолго до избрания Барака Обамы, она делает свой двойной «автопортрет» в образе чернокожего президента США и его первой леди (естественно, в обеих ролях она). Впрочем, она не склонна к мифотворчеству. «Это же очевидно, что рано или поздно президентом США должен был стать афроамериканец», — пожимает она плечами.

Прямая речь

Почему все-таки вы выбрали русское имя, а не английское, например?

Вера Лендорф: Потому что я чувствовала себя ближе к Восточной Европе, чем к Западной. Я же родом оттуда. Кроме того знала, что это вызовет интерес. Тогда мало кто мог приехать из России в Нью-Йорк.

Вы изучали искусство в Гамбурге и Флоренции. А работы Синди Шерман Вы видели?

Вера Лендорф: Нет. Я никогда не думала о других художниках. Но когда я рисовала в 1970-1980-х, меня вдохновлял Джакометти. Я не была с ним знакома. Но мне было близко его понимание искусства, его работа с пространством. Это то, что интересовало и интересует меня. Пространство универсума необъятно, и объекты так малы по сравнению с ним. Но это касается рисунков, а не фотографий. В «Автопортретах» мое тело — мой инструмент.

Вы никогда не хотели быть актрисой?

Вера Лендорф: Нет. Потому что актер — всегда лишь средство для режиссера. А я хотела быть режиссером сама. Если ты актриса, то должна сидеть и ждать, пока позвонят и предложат тебе роль. Я знакома с Ханной Шигулой, с ней была очень  дружна моя мама. Они жили долгое время в одном доме в Баварии. У Ханны не было работы. Она должна была ждать, пока кто-нибудь позвонит, предложит роль.  В конце концов, позвонил Фассбиндер и сказал, что хотел бы снять ее в роли Марии Браун. Она была счастлива. Но было очень грустно наблюдать за ней, когда не было предложений ролей. Я решила: нет, не хочу зависеть от других, чтобы иметь возможность работать

Тем не менее, именно съемка в фильме Антониони «Фотоувеличение» принесла Вам известность.

Вера Лендорф: У меня были роли и в театральных постановках. Я играла Габриэля Д’Аннуцио в постановке по пьесе Эльфриды Элинек «Клара Ш.».  Ульрике Оттингер поставила ее в театре. Она же — режиссер фильма «Дориан Грей в зеркале бульварной прессы», где я сыграла роль Дориана Грея.

Ваши серии «Черный лебедь», «Меланхолия» связаны с вашими воспоминаниями о прошлом?

Вера Лендорф: Какие-то вещи, что произошли с нами, плохие или хорошие, возвращаются к нам. В том числе и в мои работы. Однажды я попросила Кристиана Лакруа сделать что-то для меня. Не для меня в образе Монро или Гарбо, а именно для меня. Он сделал пальто. К сожалению, мы не могли его привезти. Огромное, невероятное пальто. Очень тяжелое. Одновременно роскошное и нищенское. Я в нем на фотографии босиком, с немыслимыми перьями. Существо, потерявшееся среди ужасов войны. На последнем снимке — крик. Героиня приезжает в Нью-Йорк и должна снова выживать. Но идея была не только в том, чтобы передать тяжесть жизни. Хотелось показать, что благородство остается, даже если ты потерял все.

У Вас были очень тяжелые моменты в жизни. Что помогало Вам выжить?

Вера Лендорф: У меня была очень тяжелая депрессия, которая не имела ничего общего с внешними проблемами, типа несчастливой любви. Я просто не могла понять, что делаю здесь, в этом мире. В чем смысл? Все казалось мрачным. Я не могла справиться ни с чем.

Может быть, поэтому я выбрала жизнь модели. Я думала, что это другая реальность. Как сон. Это помогло мне сделать первый шаг к реальности. Но потом, конечно, на пути снова оказались скалы и камушки. И надо было себя собирать снова. Находить новый взгляд на жизнь. Были моменты, когда, казалось, нет выхода. Но если ты переживешь их, ты станешь сильнее.

Выставка модели Веры Лендорф в Москве

 

Накануне выхода автобиографии Верушки на русском языке, Vogue встретился с легендарной моделью

РАЗДЕЛ: VOGUE

ТЭГИ: Верушка, модель, автобиография, Карина Добротворская, Vogue.ru

С Верушкой, которая впервые собирается приехать в Россию, встретилась Карина Добротворская

Верушка в платье Bill Blass, Нью-Йорк, январь 1967

Первая фэшн-съемка. Фото: Джонни Монкада. Сардиния, 1964.

С фотографом Франко Рубартелли, Рим, 1971

«Я превратилась в фаната­ Верушки с того момен­та,­ как она вплыла в кадр антониониевского «Фо­­тоувеличения» со слова­ми: «А вот и я». Ее царственное явление изменило моду. Но к моде, особенно современной, Верушка относится­ почти враждебно. Обижается, когда ее по старой памяти называют моделью. Еще больше обижается, когда называют первой супермоделью. Хотя, казалось бы, никому этот титул не подходит больше, чем ей, с ее невероятным для шестидесятых ростом, сорок третьим размером ноги, инопланетной андрогинностью и отрешенным меланхоличным взглядом. 

Нынешняя Верушка предпочитает называть себя художником. И между модой и искусством возводит настоящую Берлинскую стену. Именно в Восточном Берлине она и живет, вернувшись на родину после многих лет, проведенных в Италии, Лондоне, Париже и Америке. И именно здесь она наконец согласилась со мной встретиться.

Я жду ее в баре Hotel de Rome. За свою журналистскую жизнь я брала сотни интервью, но, наверное, никогда так не волновалась. И не только потому, что я ее люблю. Просто я знаю, что ей сейчас семьдесят три года. А я больше всего на свете боюсь того, что время делает с красотой…»

5 великих моделей прошлого

По ним сходили с ума миллионы, ими восхищались чуть ли не больше, чем сегодня мы восхищаемся Карой Делевинь, Кендалл Дженнер, Кейт Мосс, Джиджи Хадид и Ким Кардашьян. Сегодня мы раскроем имена этих великих моделей прошлого столетия.

1. Лиза Фонсагрив (1911-1992)

Девушка Лиза Фонсагрив, которой было суждено стать первой в мире супермодельлю, родилась в Швеции 17 мая 1991 года. Своей карьерой Лиза обязана собственному мужу, который настолько гордился красотой жены, что отнес фото жены в редакцию модного журнала Vigue.

Фото: Ирвин Пенн, 1949 годФото: Ирвин Пенн, 1950 годФото: Ирвин Пенн, 1950 год1948 годФото: Ирвин Пенн, 1950 год

2. Верушка (1939)

Немецкая актриса и модель Вера фон Лендорф больше известна миру как Верушка. Она родилась 14 мая 1939 года в Калининграде. Несмотря на почтенный возраст, она до сих пор принимает участие в модных съемках. С Верушкой работали такие великие фигуры, как Сальвадор Дали и Антониони Микеланджело. Именно с Верушки началась мода на боди-арт.

1968 год1970 год1973 год1973 год1970 год1970 год1966 год

3. Джин Шримптон (1942)

Английская супермодель 60-х годов Джин Шримптон родилась 7 ноября 1942 года. Девушка стала лицом «свингующего Лондона», молодежного явления, которое определяли оптимизм, гедонизм, культурная и сексуальные революции. Модельная карьера Джин длилась недолго, но зато ярко. Она снялась для обложек модных журналов Vogue, Harper’s Bazaar, Vanity Fair, Glamour, Elle, Newsweek, Ladies’ Home Journal и Time.

1965 год1965 год1965 год1967 год

4. Черил Тиегс (1947)

Американская модель Черил Тиегс родилась в 1947 году в Брекенридже, штат Миннесота. Ее карьера началась для того времени рано, в 17 лет. Это сейчас моделями становятся в 13 лет, а в начале 60-х годов появление 17-летней девушки на подиуме вызвало немалый общественный резонанс. Именно благодаря Черил всех молоденьких манекенщиц стали называть «Лолитами на подиуме».

В основном Черил Тиегс снималась в купальных костюмах, не стесняясь демонстрировать свою фигуру, из-за чего ей завидовали многие женщины.

Черил Тиегс до сих пор ведет активный образ жизни, занимается бизнесом и участвует в светских мероприятиях.

5. Твигги (Twiggy) (1949)

Британская модель, актриса и певица Твигги родилась 19 сентября 1949 года в пригороде Лондона. Ее особенность как модели заключалась в ее неидеальных параметрах. Рост Твигги составлял всего 168 см, а фигура девушки отличалась худобой (78-55-80). Тем не менее она смогла стать кумиром миллионов. Девушек сразил «синдром Твигги»: они изводили себя диетами, стараясь добиться такой же худобы, делали макияж и короткую стрижку, как у Твигги. 

В 1970 году Твигги закончила карьеру модели, но продолжает актерскую и певческую деятельность. В 1971 году девушка была награждена двумя премиями «Золотой глобус» за роль в музыкальном фильме «Бойфренд».

1968 год1968 год1978 год1979 годФото: Твигги Робин Уильямс, 1986 год1997 год

Хочешь узнать, на какую модель ты похожа больше? Пройди наш суперский тест!

Какая ваша реакция на статью?

Veruschka!

Фотограф Ричард Аведон назвал ее одной из супермоделей Swinging 60-х «самой красивой женщиной в мире». Но только сойдя с подиума и исследуя мир в качестве актера и художника, Вера фон Лендорф-Штайнорт завершила свой путь к удовлетворению.

Фотография Джаста Лумиса | Стиль Ди Моран | Слова Даниэля Марцона в переводе Митча Коэна.

Прошло почти 20 лет с тех пор, как я познакомился с Верой фон Лендорф-Штайнорт, но не как с ранее известной культовой моделью Верушкой, а как с художницей, чьи работы сразу же показались значительными и которые мы вскоре после этого выставили в нью-йоркской PS1, теперь галерее с MoMA. Мы говорили о ее детстве и о событиях, которые в определенном смысле оставили ее мать и трех сестер, Нону, Габриэль и Катарину, без дома в раннем возрасте. Ее отец, Генрих Граф, был участником сопротивления Гитлеру и сыграл важную роль в отчаянной операции «Валькирия».

После этого неудавшегося покушения на Гитлера он дважды пытался спастись от своих мучителей, но был схвачен и казнен 4 сентября 1944 года. Семья была арестована по теории «родственной ответственности». Ее мать, Готтлибе и другие родственники были ненадолго заключены в тюрьму, а Катарина родилась в тюрьме. Выкорчеванные, они переходили с места на место. На самом деле, Вера так описывает последнее воспоминание об отце: «Помню, когда мне было пять лет — он привел нас на станцию, и я увидела его лицо, прижатое к окну медленно уходящего поезда — его глаза устремились на нас, как если бы он знал, что больше никогда нас не увидит.”

Костюм от J JS LEE. Рубашка DAKS. Обувной талант.

«В студии Дали полностью намылил меня кремом для бритья»

Потеря отца была травматической, в решающей степени повлияла на личность Веры и повлияла на ее развитие. Детские воспоминания об отце вызывают у нее самые ранние нежные чувства — как он нес маленькую девочку по озеру или по парку на руках. В послевоенные годы любые высказывания об обстоятельствах его смерти были табу.Вере было 14, прежде чем мать заговорила с ней об этом. Готтлибе как могла заботилась о практической стороне жизни, но ее боль в годы после смерти мужа была просто слишком велика, чтобы она могла найти в себе силы дать своим детям чувство безопасности.

Комбинезон, поло и брюки от ESTHER PERBANDT. Собственный талант к вышивке бисером. Обувь от JEFFREY CAMPBELL.

Не следует забывать, что Германия не была немедленно денацифицирована после Второй мировой войны.Еще в 1950-х годах многие считали Веру и ее братьев и сестер детьми преступника и предателя нации. Учитель ругал ее перед всем классом за то, что она «дочь убийцы». Когда она пожаловалась матери, Готлибе просто ответила, что их отец не убийца, а герой. Частые переселения этого безотцовского остатка семьи во многом способствовали тому, что Вера почувствовала себя бездомной и, в конце концов, вероятно, привела к довольно кочевому образу жизни.

Когда я предполагаю, что, возможно, ее склонность отвергать единственную обязательную идентичность и постоянно изобретать себя все эти годы может быть основана на опыте раннего детства, она смеется и отвергает эту идею.Если в ее жизни есть что-то постоянное, то это должен быть поиск способов выразить свой внутренний опыт, не прибегая к языку.

Рубашка-поло от ESTHER PERBANDT.

Ее беспокойное детство закончилось поступлением в колледж дизайна в Гамбурге в конце 1950-х годов. «Это было восхитительно! За весь семестр я рисовала камень по одному, — бредит она. Думаю, это, должно быть, было довольно скучно. «Нет, совсем нет. Я научился видеть и наблюдать — день за днем ​​обнаруживая мельчайшие детали, которых я никогда раньше не замечал.Это было путешествие в каменный микрокосм ».

«Я был неплохим винтиком в механизме модного бизнеса и в то время даже не замечал этого».

В течение двух счастливых лет она могла изучать живопись, а затем внезапно ей пришлось ограничиться текстильным дизайном. Перспектива пожить скатертями, шторами и узорчатыми обоями не казалась такой фантастической. Поэтому она сделала то, что сделала бы любая молодая девушка с развивающейся страстью к путешествиям: сбежала во Флоренцию.Свет и жизнерадостность в Италии резко контрастировали с чувством депрессии, охватившим послевоенную Германию. Во Флоренции арт-фотограф Уго Мулас открыл ей дверь в мир, не имевший ничего общего с реальностью: «Фотографировать одежду, которую никто не носит», — объясняет она. «Я был неплохим винтиком в механизме модного бизнеса и в то время даже не замечал этого».

Платье от TEATUM JONES.

«Тело не должно быть только вешалкой для одежды, оно также может быть орудием метаморфоза или холстом художника»

Куртка J JS LEE.Рубашка DAKS

Когда перед ней открылась эта новая сфера, в 1961 году Вера снова собрала чемоданы и впервые поехала в Нью-Йорк. «Ешьте только яйца вкрутую и никогда не садитесь в такси — всегда гуляйте!» — было первое, что ей сказали, когда она записалась в модельное агентство Ford. «Длиннорукая фигурка, я была слишком толстой для них», — вспоминает она. Но город и его атмосфера сразу очаровали ее. Хотя ее первое пребывание там было небольшим успехом, и ей пришлось вернуться в Европу, новенькой модели понравилось это новое приключение.

Дела в Америке были более либеральными, без мрачности Германии и ее «философского метеоризма», как выразилась Вера. Спустя всего год она улетела обратно в Нью-Йорк, и именно тогда родилась Верушка, которая гуляла по улицам города, как кошка в замедленной съемке. Каким-то образом ей удалось привлечь к работе с ней главного редактора американского Vogue Диану Вриланд. Ее первые фото для обложки журнала сделали легендарные Ирвинг Пенн и Берт Стерн.

Эта статья представляет собой выдержку из первого выпуска журнала THE FALL, который сейчас доступен для покупки в Великобритании и Европе и поступит в продажу в США 26 октября.

Прическа и макияж Saskia Krause в Basics Berlin с использованием Oribe и Und Gretel | Ассистент фотографа Николь Сегель | Помощники стилиста Эрика Паркс и Джем Эваристо-Асунсьон | Расположение театра Фольксбюне, Берлин.

Raising The Teutonic: Veruschka von Lehndorff

В свое время вы знали, что добились этого, когда мир знал вас только под одним именем: Твигги, Принц, Шер, Либераче. Сегодня эффект несколько разбавлен несколькими достойными кандидатами — Беком, Дрейком, Мадонной — и, казалось бы, бесконечным массив недостойных (Майли, Эния, Фабио).Протамодель Верушка принадлежит к первой категории. Перед имя использовалось каждой трансвеститой, которая не могла придумать приличный каламбур (Crystal Decanter, Stella Trajectory, Gale Сила; Да ладно, дамы, не то чтобы, кхм, тяжело), ​​Верушка мог быть только один человек.

История

Верушки тем более интригующая, что почти не произошло. Сейчас 77 лет, она родилась в 1939 году как Вера Графин фон Лендорф-Штайнфорт или Верушка фон Лендорф (вы знаете, как расплывчато прусское благородство может быть, когда дело касается имен).Обремененный угрызениями совести, ее отец, граф Генрих фон Лендорф присоединился к немецкому сопротивлению после того, как, как сообщается, стал свидетелем казни еврейских детей. Его участие в так называемом заговоре 20 июля с целью убийства Гитлера в его полевом штабе в Восточной Пруссии — который также был домом семьи фон Лендорфов — привел к его казни.

Верушка, ее мать и трое ее братьев и сестер были похоронены в лагере для детей бойцов сопротивления, где они пережили войну, но потеряли все остальное.Как и многие послевоенные беженцы, они путешествовали по Европе в поисках надежду и возможность, в конце концов обосновавшись во Флоренции, где юная Верушка вынашивала скромные мечты о том, чтобы стать Исполнитель. Она сделала это наполовину правильно, поскольку сыграла бы важную роль в создании некоторых из самых знаковых образов. своего дня, хотя и перед объективом.

При росте 6 футов 3 дюйма ее было трудно не заметить, и на, казалось бы, бесконечных конечностях и туловище, более гибкой, чем летний берег реки, было лицом, которое могло колебаться между маленькой девочкой заблудшей и властной царевной Романовой.Ее предыстория довольно отход от клише: «Да, я была немного сорванцом, а потом, однажды в торговом центре, дама из Starbucks спросила если бы я хотел быть моделью, что было бы странно, потому что мне просто нравится кататься на скейтборде ».

Несмотря на то, что в конечном итоге она получила бы тогда невероятную плату в размере 10 000 долларов за съемку, не все хотели ладить. сядьте на поезд «V». «Мне было тяжело», — сказала она. «Я был слишком высоким, с детским лицом, а они просто не думал, что это сработает вместе.«Только когда она объединилась с фотографом Джонни Монкада в 1964 году, это любопытная амальгама нашла свой ритм — который оказался на полпути между панихой и факелом, как почти каждый Образ Верушки был подкреплен ноткой меланхолии. «Я рассматривал моделирование как способ избавиться от скуки. жизнь », — сказала она о годах, прошедших после казни отца и кочевого существования. «Это была фантазия, в которой ничего не было иметь дело с реальностью, с которой я имел дело. Хотя я был счастливее, я все еще не мог избавиться от этой боли.«Не менее авторитетом, чем Ричард Аведон назвал ее «самой красивой девушкой в ​​мире», а Диана Вриланд поставила ее на обложка Vogue 11 раз. На одной запоминающейся съемке 1967 года Верушка объединилась с гепардом и сумела перехитрить кошку. Это был тот же год, когда она появилась на обложке журнала Life с заголовок «Девушка, на которую все смотрят».

«veruschka» Вера Лендорф и Хольгер Trülzsch Репродукции изобразительного искусства и фотография

Вступление

ВСЕЛЕННАЯ ДЛЯ СЕБЯ

Своим шедевром «Blow-Up» (1966) Микеланджело Антониони закрепил за Верой Лендорф статус иконы мира моды «Veruschka.«Со времен легендарных фотографий Ричарда Аведона, незадолго до того, как был снят фильм, было очевидно, что топ-модель будет подходить для этой роли.

В фильме Антониони крутой лондонский модный фотограф Дэвид Хеммингс пытается во время фотосессии завладеть тонким, длинным телом женщины, которое своими филигранными, почти хрупкими пропорциями всегда создавало ауру неприступности. Только с помощью объектива камеры он может уловить момент тайны этой женщины.Ее отличительная элегантность, кажется, ускользает от всякой мирской оценки. Если бы Верушка моделировал для скульптора, то, вероятно, появляющиеся скульптуры не были бы похожи на фигуры Джакометти.

В серии фотографий, которые Вера Лендорф разработала в сотрудничестве с Хольгером Трюльч, эстетическая фигура Верушка отказывается быть отражением идеалов красоты, но в этих портретах она сохраняет свою полностью индивидуальную ауру. Рассеянная в сгустках энергии, в причудливых потоках частиц и в психоделических играх цвета, отражающих Лондон 1960-х годов, Верушка выходит за пределы своего тела и погружается в мир, который превращает гламур иконы в чувственно созданный образ.

Даже если формы, в которые трансформируется Верушка, невозможно уловить, они всегда несут в себе женское прикосновение художника. Ее тело создает промежуточную вселенную, которая играет по своим собственным правилам. Здесь аура художника встречается с чернотой бесконечного ничто. Если бы эти фотографии могли издавать звук, это были бы сферические тона Pink Floyd. Даже если части тела были отчуждены до неузнаваемости, для зрителя они всегда остаются ориентиром взгляда в мир, лежащий за пределами человеческого опыта.Никогда человек не будет ближе к тому, чтобы не быть из этого мира, подойти так близко, как на этих фотографиях. Привилегия, о которой Хеммингс мог только мечтать.

Дэвид Гертнер

ON HOLGER TRÜLZSCH

Скульптор, фотограф и видеохудожник Хольгер Трюльч выполняет большие художественные проекты, чаще всего в мультимедиа, которые всегда зависят от стремления к автономии и концептуального подхода. Этот подход ориентирован на конкретное проявление идей и материализацию явлений.Его концептуальные проекты по большей части связаны с архитектурой и общественным пространством. Они поднимают тему текущих политических и социальных отношений и раскрывают res publica как абсолютную заботу его постановки.

Работы художника демонстрируют превосходную управляемость и владение пространством — становится очевидной динамика и напряжение между формами. Они появляются как в статичных, так и в изменчивых видениях и изображаются в их интеллектуальном применении массы, в соответствующих играх прозрачности и отражения.Большинство его инсталляций — постоянных или временных, будь то скульптура, живопись или фотография — посвящены свету. Подпись Трульша сразу же узнаваема в сотрудничестве с Верой Лендорф, также известной как Veruschka, в сериале «Знаки». На этих фотографиях философский, аналитический дискурс воплощен с критикой и иронией на уникальном художественном языке двух художников.

Био

, Гамбург, Германия.

	«Veruschka» Вера Лендорф
1939	родилась 14 мая 1939 г. как Вера Лендорф в Кенигсберге (ныне Калининград, Россия)
	Училась в Технической школе дизайна
1966	Дебют в кино в фильме Микеланджело Антониони «Blow-Up»
1971	Участие в медийном мероприятии, инициированном Алисой Шварцер Wir haben abgetrieben!
	Главная роль в итальянском художественном фильме «Верушка» Франко Рубартелли
1983	Сотрудничество над документальным фильмом «Vom Zusehen beim Sterben»
1984	Главная роль в фильме Ульрике Оттингер «Грей». the Yellow Press
2005	Концепция и сценарий для телевизионного документального фильма Veruschka — (m) ein inszenierter Körper, режиссеры Пол Моррисси и Бернд Бем
2007	Появление в эпизодической роли в Casino Royale Мартина Кэмпбелла
	Holger Trülzsch
1939	родился в Мюнхене, Германия
1960-1964	учился в Художественной академии Мюнхена, Германия
1967	соучредитель HSK Munich 9010
1960-1968	изучал социологию и психологию в Му nich, Германия
1969	основал экспериментальную музыкальную группу «Popol Vuh»
1970	Трюльч встречает Веру Лендорф.Параллельно с личной творческой работой он начинает с ней художественное сотрудничество: бодиарт, перформанс, короткометражки и фотография
1973	переехал в Нью-Йорк, США
1983	переехал в Париж, Франция с последующим пребыванием в США и Германии
2002	Трюльч и архитектор / художник Наташа Биндзус получают первый приз Concours du Val de Marne du Parc Départemental des Cormailles в Иври-сюр-Сен, Франция

Публикации

Джон Дэвид Морли, One for the Road, Sunday Times, Лондон, 19 октября 1986 г.
Смерть фотографии, Village Voice, 30 сентября 1986 г.
Сьюзан Зонтаг, Фрагменты эстетики меланхолии, Искусство в Америке, сентябрь 1986
Дэвид Лурье, Persona Non Grata, Arts, декабрь 1985
Сэнфорд Квинтер, Искусство в Америке, июль 1985 г.
Гэри Индиана, бывшая модель, найденная в стене, Artforum, май 1985 г.
Грейс Глюк, Вера Лендорф, Хольгер Трюльч: Oxydationen, New York Times, 12 апреля 1985 г.
Подражание и его двойник, Village Voice, 9 апреля 1985 г.,
Эдит Ньюхолл, A Body of Work, New York Magazine, 8 апреля 1985 г.

Выставки

98 University

	«Veruschka» Вера Лендорф и Хольгер Трюльч
2007	Lehndorff / Trülzsch, Ninfa Moderna, Galerie Isabella Czarnowska, Берлин, Германия
/ Art Center, Филадельфия, США
1999	Lehndorff / Trülzsch, Oxydations, Browne Gallagher Gallery, Нью-Йорк, США
1989	Lehndorff / Trülzsch, 150 Years of Photography, Вашингтонская национальная галерея Округ Колумбия, США
	Lehndorff / Trülzsch, MOCA, Los Angeles, USA
	Lehndorff / Trülzsch, Чикагский институт искусств, США
1987	Lehndorff / Oxford Museum of Modern Art Museum of Modern Art Museum of Modern Art , США
	Lehndorff / Trülzsch, Чикагский институт искусств, США
	Lehndo rff / Trülzsch, Музей современного искусства Boca, США
1983	Lehndorff / Trülzsch, La Photographie Creative, Pavillon des Arts, Париж, Франция
1982	Lehndorff / Trülzsderale d’MusAelzderne , Centre Georges Pompidou, Париж, Франция
1981	Lehndorff / Trülzsch, Palais des Beaux Arts, Брюссель, Бельгия
	Lehndorff / Trülzsch, Galerie Center Americaine, Париж, Франция 1979101	Lehndorff / Trülzsch, Museum für Kunst und Gewerbe, Гамбург, Германия
	«Veruschka» Vera Lehndorff
2008	Veruschka , Берлинская галерея 1098	2007	Не плачь, детка — работай !, Galerie Isabella Czarnowska, Берлин, Германия
2006 9010 1	Автопортреты Верушки, перформанс: Вера Лендорф; фотографии: Андреас Хубертус Ильзе, Фонд Хельмута Ньютона, Берлин, Германия
2004	Фотоинсталляция, видеоинсталляция: Горящий город, LE OPERE EI GIORNI-TRE, Падула, Италия
	Holger Trülzsch
2003	Sous Le Sable, Le Pétrole — Здесь все находится в вас, Galerie Michèle Chomette, Париж, Франция
	Trülzsch / Bindzus, «Тускнеет, тускнеет, тускнеет… «, Stadtgalerie, Киль, Германия
2002	Trülzsch / Bindzus,» FADING «, Stadtgalerie, Kiel, Germany
2000	Trülzsch / Bindzus, Terra Humanffrie, Terra Humanaina — Derains Gumaina Nei Licht, Дюделанж, Люксембург
1998	Le Mont Des Oliviers — Die Welt der Oliven, Galerie Michèle Chomette, Париж, Франция / Mois de la Photographie, Париж, Франция
1993	Le Champique de la Tension, Galerie Zoumboulakis, Афины, Греция
	Fire and Forget, CREDAC, Ivry sur Seine, France
	Fire and Forget, Galerie Michèle Chomette, Париж, Франция
1991	— Verlich Onement, Salle Saint Jean, ратуша, Париж, Франция
	Verlichtungen — Onement, Galerie Antoine Candau, Париж, Франция
1990 9010 1	Николя Леду — Коллекция Музея Карнавале, Париж, Франция и Архитектурный центр Сарагоса, Испания, затем передвижная выставка в Испании
1989	Le Garage de Hegel, Parking Odeon, Париж, Франция
	Le Garage de Hegel, Galerie Michèle Chomette, Париж, Франция

В 78 лет Верушка просто украла курортный сезон как лицо Acne Studios

После сезона, когда на взлетно-посадочной полосе и за ее пределами доминировали молодые люди старше 70 лет, 73-летняя Лорен Хаттон не только шла бок о бок с Джиджи. Хадид в последнее время, но она также украла шоу у Кендалл Дженнер в роли последней модели нижнего белья Кельвина Кляйна — пора было Верушке, одноименной немецкой супермодели 60-х и 70-х годов с одним именем, ростом 6 футов 3 дюйма, вернуться в мир моды. прожектор.Именно это она и сделала на этой неделе, когда, зачесав назад волосы, облачившись в кожаные брюки и жилет до пола, который скользил по земле даже на ее высоком теле, она появилась в главной роли в лукбуке Resort 2018 для Acne Studios — на зрелая старость 78 лет.

Конечно, прошли десятилетия с тех пор, как Ричард Аведон назвал Верушку «самой красивой женщиной в мире», не говоря уже о том, что она, как известно, корчилась в фильме Микеланджело Антониони Blow-Up , но Верушка в камере, которая, по словам креативного директора Acne Studios Джонни Йоханссон, кажется такой же домашней, как и прежде, она была представлена ​​смесью ее любимых вещей из коллекции, от укороченной джинсовой куртки свободного кроя до перчаток до локтя и леггинсов с узором. .(Стандартный тариф для восьмидесятилетнего ребенка.)

См. 78-летнюю супермодель Верушку в Acne Studios Resort 2018

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

Не то чтобы у Верушки фон Лендорф всегда было так гладко, как ее называли до того, как она стала иконой. До похвалы от Аведона последовали критические замечания от ее агента за ее высокий рост и рост 13 футов. Но, как обычно говорят с моделями, именно эти отличительные черты сделали Верушку такой популярной не только у Аведона, но и у Гельмута Ньютона и Ирвинга Пенна, а также помогли вызвать всеобщее увлечение невероятно длинными и стройными фигурами.

Veruschka в лукбуке Acne Studios Resort 2018.

В самом деле, когда-то странным появление Veruschka стала настолько мейнстрим, что даже в ее семидесятых, она постоянно коммерческие рабочие места, тоже: Несколько лет назад, она также снялась в том, что это, бесспорно, наиболее высокой моды цели рекламы всех времен.

Acne Studios выходит на мировой рынок весной 2017 года

Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли. Фото Джейка Хейтли.

Кейт Мосс о том, как фотографы «всегда просят» ее снять одежду:

Верушка оглядывается на забытые фотографии

---

Верушка оглядывается на забытые фотографии

---

Прежде чем объявить знаменитые слова, «Вот Я », в книге Микеланджело Антониони 1966 Blowup или в журнале Life 1967 года с заголовком« Девушка, на которую все смотрят »Верушка была просто известна как Вера Готтлибе Анна Грэфин фон Лендорф-Штайнорт.Превращение из патрицианской красавицы — ее отец был немецким графом и офицером запаса, который был ключевым игроком в немецком Сопротивлении — в загадочную супермодель — это предпосылка новой книги журнального столика Veruschka: From Vera to Veruschka , вышедшей в марте этого года.

Визуальный дневник включает в себя ее первые забытые снимки, сделанные фотографом Джонни Монкада, который помог сделать ее культовую карьеру, а также предшественниками Франки Соццани, Хэмиша Боулза и самой Верушки. «Вы перелистываете страницы и видите там еще одну женщину», — говорит она.«Я никогда не ожидал, что снова увижу эти фотографии, но когда я это сделал, это было похоже на то, чтобы увидеть ребенка». Верушка и Монкада случайно встретились на экскурсии в Риме в 1964 году.

Хотя она и раньше пробовала себя в модельном бизнесе, отзывы не были положительными. «Мне было нелегко, — говорит она. «Я была слишком высокой, с детским лицом, и они просто не думали, что это работает вместе. Джонни был первым, кто увидел что-то по-другому ». Хотя Верушка не совсем точно помнит места — «Я едва помню, делала ли я прическу и макияж», — говорит она, — съемки начались в Риме, а продолжились во Флоренции и Сардинии, а также в других местах.

Фотографии в значительной степени отражают меланхолическое чувство, которое Верушка может объяснить только как отражение ее великой жизни. «Я рассматривала моделирование как способ выбраться из моей унылой жизни», — говорит она о трудностях, с которыми столкнулась ее семья после трагической казни ее отца. «Это была фантазия, не имевшая ничего общего с реальностью, с которой я имел дело. Хотя я был счастливее, я все равно не мог избавиться от этой боли ».

Сегодня Верушка гораздо больше доволен своим берлинским художником, рисующим и заботящимся о животных.«Я привез с собой семь бездомных кошек, когда переехал в Берлин, и у меня осталось двое. Я не фанат кошек, но люблю животных, даже уродливых ».

Вера к Верушке: путешествие в фотографиях

ЛОНДОН — Старые негативы, спрятанные в пыльном сундуке, наконец раскрыли их секрет: яркое видение Италии на заре эры Dolce Vita 1960-х.

Вот была поцелованная солнцем блондинка, наполовину погруженная в море, позировавшая на фоне камней на песчаном пляже; там ангел в белом платье на заднем плане из унылых серых камней.Женщина превратилась в дьявола в куртке из леопардового шкуры или в милую девушку на велосипеде с растянутыми штанами, доходившими до необычайно длинных ног.

Коллекция из более чем 3000 фотографий модели Верушки, сделанных в середине 1960-х фотографом Джонни Монкада, была обнаружена его дочерью Валентиной после смерти ее отца в 2011 году.

Стоя перед Сомерсет-Хаусом, где находился На небольшой выставке фотографий, открытой на прошлой неделе, г-жа Монкада подробно рассказала, как она обнаружила тайник.Она также рассказала, как сильно они тронули ее, мысленно перенеся в беззаботное молодое время.

«От Веры до Верушки», подготовленный Антонио Монфредой с г-жой Монкада и выставленный до 1 июня, рассказывает свою историю в названии.

Аристократка Вера фон Лендорф-Штайнорт покинула родную Германию и перебралась в Италию, когда эта страна оправлялась от Второй мировой войны. Когда г-н Монкада сфотографировал молодую модель, взявшую более экзотическое имя Veruschka, на берегу Арно во Флоренции, Италия, внимание моды смещалось от мастеров высокой моды в Риме к мероприятию Pitti во Флоренции.

Фотограф, отец которого был сицилийским графом, а мать также была итальянкой, запечатлел на снимках как традиционную элегантность страны, так и новую свободу моды, часто на фоне итальянской архитектуры.

На тщательно отобранной выставке и в прилагаемой к ней книге, опубликованной Риццоли, эта эволюция стиля видна во многих деталях: прическа Верушки, взбитая и набитая локонами над пальто от кутюр, затем превращается в свободную блестящую челку Swinging Шестидесятые.

В своем вкладе в книгу Верушка описывает свои первые пробные шаги в модельном бизнесе с мистером Монкада после того, как модельные агентства Нью-Йорка отвергли ее «большие ноги» и «детское личико».

«На днях я работал с итальянским фотографом, который позволил мне быть самим собой — даже если это означало выглядеть грустным или меланхоличным. Не могу передать, насколько это раскрепощает », — писала юная Вера матери.

Обработка изображений г-ном Монфредой усилила ощущение метаморфозы.Он даже использовал цифровые методы, чтобы заставить волны на побережье Сардинии выглядеть так, как будто они движутся за загорелой кожей и купальником модели.

Куратор также показывает некоторые контактные листы оригинальных негативов, которые обогащают представление, увеличивая детализацию ткани, стрижки, прически и макияжа.

Фотограф случайно запечатлел на этих снимках момент перемен в мире моды. По чистой случайности выставка Veruschka идеально сочетается с выставкой «Гламур итальянской моды», которая также открылась на прошлой неделе в Музее Виктории и Альберта.

Сила изображений в Сомерсет-Хаусе, благодаря разумному редактированию г-на Монфреда, заключается в том, что они оживляют мир, который редко бывает представлен с такой точностью и ясностью.

Непреходящая загадка Верушки

В реальной жизни ее фотосессии были не менее необычными; Американский редактор журнала Vogue Диана Вриланд (Diana Vreeland) дала Верушке карт-бланш на создание модных историй вместе со своим тогдашним возлюбленным, итальянским фотографом Франко Рубартелли.

Верушка в купальнике и Рубартелли вместе прыгали в самолет, унося всю одежду, краски для тела и фотоаппаратуру, в которой они нуждались, посреди пустыни или какой-нибудь заснеженной пустоши, на которую Верушка бросала свое тощее тело в искаженное положение. формы.Однажды они отправились на Багамский остров Эльютера на Рождество, чтобы сфотографироваться при лунном свете.

Можно было бы ожидать, что такая удивительная фигура появится. Но когда Верушка, которой сейчас 61 год, прибывает в парижскую фотостудию, она быстро скользит туда, окутанная, как ярко окрашенный Лоуренс Аравийский.

Через несколько секунд она исчезла в задней комнате еще на час, чтобы нанести макияж.

Верушка, которая теперь носит свое настоящее имя, Вера фон Лендорф, находится в Париже, чтобы встретиться с нью-йоркским модельером Майклом Корсом, который решил передать ее дух на своем показе весна / лето 2003 года для французского модного дома Celine.

На насыщенный ситаром ремикс на песню Rolling Stones « Jumping Jack Flash » Корс отправил на подиум коллекцию, которую он назвал Veruschka Voyage, праздничный гардероб, сверкающий золотой вышивкой и ярко-розовыми и оранжевыми красками для галстука.

Модели Kors выглядели как расслабленные, загорелые богемы в спортивных серьгах с вырезом на воротнике, сделанных из соединенных между собой латунных дисков.

Сегодня фон Лендорф здесь, чтобы просто пообщаться, пока фотограф Винсент Петерс снимает рекламную кампанию Celine с 27-летней моделью со Среднего Запада Фрэнки Рейдер, которая, похоже, беззаботно не заботится о том, чтобы соответствовать одному из величайших моделей моделирования всех времен.

Бледное лицо фон Лендорф с густыми морщинами и широкие черты остаются бесстрастными, когда она затягивается сигаретой. Ее ансамбль находится на грани эксцентричности; на ее подтянутом теле она носит что-то похожее на черный чулок, оранжевый кардиган в пол и рваный оранжевый шарф, окрашенный в галстук.

На девятиметровом размере — пиратские ботинки Вивьен Вествуд, а ее растрепанные рыжевато-коричневые волосы свисают из-под оранжевой банданы, украшенной блестками.

Еще странно, что в тот же день этот образ был дополнен парой солнцезащитных очков в стиле Ali G с оранжевыми линзами.

Однако карьера фон Лендорф как модели имела необычно мало общего с одеждой. Как она сказала журналу Nova в 1968 году: «Я ненавижу весь этот шикарный вид — Dior, St Laurent. Они могут выглядеть очень красиво, но я их не чувствую». И ее отношение не изменилось. «Меня не особо вдохновляет мода», — медленно произносит она своим контральто, германским голосом, прежде чем вежливо, но бегло осмотреть наряды Селин. Для фон Лендорф модельный бизнес был направлен на то, чтобы изменить себя.«Я всегда была разными женщинами. Я копировала Урсулу Андресс, Брижит Бардо, Грету Гарбо. Потом мне стало скучно, поэтому я изобразила себя животным», — невозмутимо говорит она. «Однажды я превратился в камень. Я был подавлен и вышел на свою террасу в Риме. Я хотел исчезнуть, быть похожим на камни террасы. Я нарисовал себя, лежа в зеркале, и скопировал камни. на мое лицо «.

Но в начале ее карьеры изменение было необходимостью, а не художественным занятием.Впервые она приехала в Нью-Йорк в 1961 году как старая добрая Вера, но не получила ни одного бронирования. Уехав на некоторое время в Милан, она вернулась, чтобы взять Манхэттен под своим новым именем Верушка.

«Я оделся во все черное и пошел к ведущим фотографам, таким как Ирвинг Пенн, и сказал:« Я Верушка, который приехал с границы между Россией, Германией и Польшей. Я хотел бы посмотреть, что вы можете сделать. с моим лицом ». «

Сработало; постоянно заказываемый, Верушка приобрела почти мифический статус.Когда журнал Life назвал «самую востребованную модель в мире», они увеличили ее 1,8-метровую рамку до инопланетянина на 1,9 метра. Ее необыкновенное телосложение с огромными руками и ногами даже породило слухи о том, что когда-то она была мужчиной.

История фон Лендорф так же интригует, как и созданная ею Верушка. Ее полное звание (которым она никогда не пользуется) знатного происхождения — графиня Вера Готлибе Анна фон Лендорф. Ее отец был прусским графом, который участвовал в заговоре с целью убийства Гитлера в 1944 году и был повешен в том же году, когда Вере было три года.Ее мать была арестована, а Вера с сестрами провели остаток войны в лагерях гестапо. После войны они воссоединились со своей матерью, но семья была разорена и подверглась остракизму со стороны других немцев за предательство отца. В конце концов она изучала текстильный дизайн во Флоренции, где модельер впервые попросил ее стать моделью.

Фон Лендорф перестала работать моделью в начале 70-х, когда недавно назначенный главный редактор Vogue , Грейс Мирабелла, посоветовала ей постричься, чтобы читатели могли идентифицировать себя с ней («Я ненавижу эту идею»).Затем она стремилась стать «художницей, моделировавшей несколько лет». Сотрудничая с художником Хольгером Традилч, она была сфотографирована в 1971 и 1972 годах как серия персонажей, одетых только в раскраску для тела.

Несмотря на то, что она сделала странный набег обратно в модельную жизнь (например, выпустила коллекцию мужской одежды для Карла Лагерфельда в 1995 году), фон Лендорф живет жизнью художника в захудалом районе Бруклина вместе со своим возлюбленным Мишей Вашке. музыкант, который одновременно является ее помощником.Она продемонстрировала постоянный поток работ, от фотографий себя, покрытых пеплом, до короткометражного фильма « Buddha Bum » (1998), в котором она играет бездомных и Будду.

Очень жаль, что фон Лендорф говорит о своем искусстве в нечетких выражениях, которые отдают недюжинными претензиями. «Верушка была первой эманацией детей иллюзии», — бормочет она, имея в виду свою незавершенную обширную работу, Emanations . С середины 90-х она сотрудничала с самыми разными дизайнерами, от Хельмута Ланга до Пако Рабанна, чтобы исследовать персонажей, среди которых были «горожане и дикие животные, президенты и кинозвезды».Но результаты убедительно странные и далеко не анахроничные.

Мир моды поддерживает постоянное восхищение ее личностью 60-х, бренд макияжа MAC продает помаду под названием Veruschka, и до сих пор есть бутики, названные в ее честь, но она отстранена от любой шумихи. На вопрос, скучает ли она по гламуру моделирования, она бессознательно смотрит вниз на свой широкий плоский нос: «Нет, у меня все равно есть свои драмы и гламур. Пока я здесь, они никуда не денутся».

«О, я думаю, что она более гламурная, чем когда-либо выглядела на своих фотографиях», — вмешивается дизайнер Майкл Корс, что явно не соответствует действительности.Но в моде, где мифы могут преобладать над реальностью, Верушка всегда будет необыкновенной красавицей.